Рекс Стаут - Второе признание (сборник)

В девять часов вечера, налюбовавшись на зевавшего Вульфа, я стал подыскивать какой-нибудь предлог, чтобы слегка размять мускулы; увидел кофейный поднос, забытый в комнате прислугой, которая унесла после обеда остальную посуду, и решил, что он подойдет. Я взял поднос, отнес вниз и оставил на кухне. Людей поблизости не наблюдалось. Желая перекинуться с кем-нибудь парой слов, я предпринял небольшую рекогносцировку. Для начала заглянул в библиотеку. Дверь была приоткрыта, за письменным столом сидел Сперлинг и просматривал какие-то бумаги. Когда я вошел, он окинул меня взглядом, но ничего не сказал.

Секунду поколебавшись, я сообщил:

– Мы ждем у себя наверху.

– Знаю, – проронил он, не поднимая головы.

По-видимому, он счел, что разговор на этом закончен, и мне оставалось только ретироваться. Гостиная пустовала, на западной террасе тоже никого не оказалось. В салоне для игр, находившемся пролетом ниже, было темно. Щелкнув выключателем, я выяснил, что здесь тоже безлюдно. Мне пришлось снова подняться наверх и доложить обстановку Вульфу.

– Дом вымер, остался один Сперлинг. Наверное, переписывает завещание. Вы так всех застращали, что бедняги попросту смылись.

– Который час?

– Девять двадцать две.

– Она сказала: перед сном. Позвони-ка Фрицу.

Мы с Фрицем разговаривали всего час назад, но что за беда – платил-то за звонки хозяин дома! Поэтому я не раздумывая подошел к телефонному аппарату, стоявшему на столике между кроватями, и набрал номер. Никаких новостей. Энди Красицкий трудился на крыше вместе с пятью рабочими и сообщил, что оранжерею уже почти застеклили, так что сюрпризы погоды она должна выдержать; Теодор еще не пришел в норму, но пообедал с аппетитом, и все в таком же духе.

Я повесил трубку, передал содержание разговора Вульфу и добавил:

– Сдается мне, весь этот ремонт – напрасная трата денег клиента. Если Гвен все-таки велит нам добыть доказательства и мы затаимся в своей лисьей норе, для чего стеклить оранжерею? Пройдут годы, прежде чем вы снова ее увидите, если вообще увидите. Кстати, я обратил внимание, что себе со Сперлингом вы предоставили шанс отказаться от этой авантюры, а обо мне даже не вспомнили, лишь вскользь упомянули, что о местонахождении вашего тайного убежища будет знать только мистер Гудвин. У самого мистера Гудвина спрашивать не обязательно. А если ему покажется, что он не так самолюбив, как вы?

Вульф, только что снова взявший в руки книгу Лоры Хобсон, которую специально отложил, чтобы послушать, что сказал Фриц, сердито взглянул на меня.

– Да у тебя самолюбия раза в два больше, чем у меня, – проворчал он.

– Ага, вот только самолюбие самолюбию рознь. Может, я люблю себя настолько, что не согласен подвергаться такому риску.

– Тьфу! Неужто я тебя не знаю?

– Разумеется, знаете, сэр. Но и я знаю вас не хуже.

– Тогда перестань пороть чушь. Как, скажи на милость, мне удастся провернуть такое дело без тебя?

И он опять уткнулся в книгу.

Он явно полагал, что осчастливил меня этим комплиментом, поэтому мне пришлось подойти, плюхнуться на кровать и сделать счастливое лицо. Все это мне очень не нравилось, и Вульфу, я знал, тоже. У меня возникло дурацкое ощущение, будто все мое будущее зависит от вердикта симпатичной веснушчатой девчонки, и хотя я не имел ничего против симпатичных девчонок, с веснушками они или без, это было уже слишком. Однако Вульфа я ни в чем не винил, потому что видел, что другого выхода у него нет. Я прихватил из гостиной пару свежих журнальчиков, но даже не открыл их, а вместо этого валялся на кровати и прикидывал, не разыскать ли мне Мэдлин, чтобы выяснить, не сможет ли она каким-то образом повлиять на вердикт. Тут затрезвонил телефон. Я перекатился на постели и дотянулся до трубки.

Это была одна из служанок. Она сообщила, что звонят мистеру Гудвину. Я поблагодарил ее, затем в трубке раздался знакомый голос.

– Алло! Арчи?

– Он самый.

– Это твой друг.

– Да слышу я. Сейчас догадаюсь. Тут такая сложная система связи. Я сейчас в спальне вместе с мистером Вульфом. Если я снимаю трубку, то попадаю на внешнюю линию. Однако на твой звонок ответили внизу.

– Понятно. Я сижу здесь и смотрю на индейца, который держит бумаги. Я выходил прогуляться, но на улице такая толчея – пришлось смыться. И вот я здесь. Жаль, что ты не смог явиться на встречу.

– Мне тоже. Может, еще получится, если ты не будешь метаться и подождешь. Ладно?

– Ладно.

Я повесил трубку, встал с кровати и сообщил Вульфу: