Рекс Стаут - Второе признание (сборник)

– Да, сэр. Я упомянул стоимость предполагаемого ущерба, потому что оплатить его придется вам. Я включу его в счет.

Сперлинг взвился:

– Можете включать куда угодно, не буду я платить. С чего это вдруг?

– Потому что вы обязаны покрыть издержки, возникшие в связи с вашим делом. Моя оранжерея была уничтожена из-за того, что я отклонил ультиматум Икса и его требование отозвать мистера Гудвина из вашего поместья, а также прекратить сбор сведений о деятельности и личности Луиса Рони. Вы пожелали, чтобы я доказал, что мистер Рони – коммунист. Я не могу этого сделать, зато могу доказать, что он один из людей Икса – либо С, либо D, а следовательно, является опасным профессиональным преступником.

Быстрее всех отреагировала Мэдлин. Не успел Вульф закончить, как она воскликнула: «О господи!», вскочила с места, подбежала к Гвен, невежливо повернувшись спиной к остальным, и положила руку сестре на плечо. Тогда миссис Сперлинг тоже вскочила, но, секунду поколебавшись, снова села на место. Джимми с осуждением посмотрел на Вульфа, а потом перевел сердитый взгляд на отца.

Мгновение председатель правления ошарашенно смотрел на Вульфа, потом уставился на младшую дочь, наконец, поднялся на ноги, подошел к ней и сказал:

– Он говорит, что может это доказать, Гвен.

Нельзя сказать, что я соображаю быстрее прочих, однако до меня давно дошло, что истинной мишенью Вульфа была Гвен, поэтому я с самого начала внимательно наблюдал за ней. Когда Вульф приступил к повествованию, скептическая усмешка на ее губах и упрямство, которым светились ее глаза, отчетливо демонстрировали, что она не намерена верить ни единому его слову. Но пока он рассказывал о загадочном Иксе, в котором явно нельзя было признать ее драгоценного Луиса, она немного расслабилась и даже начала интересоваться всей этой историей. Вдруг, как гром среди ясного неба, прозвучало имя Рони и раздался выстрел, метивший прямо в нее. Ощутив на своем плече руку Мэдлин, она накрыла ее своей ладонью и тихо проговорила:

– Всё в порядке, Мэд.

Затем, уже громче, обратилась к Вульфу:

– Что за чушь вы несете!

Подойдя к дочери, Сперлинг загородил ее собой от нас с Вульфом. Вульф произнес, обращаясь к спине Сперлинга:

– Я не договорил, знаете ли. Такова подоплека событий. Теперь я должен перейти к сути.

Гвен, мигом очутившись на ногах, твердо заявила:

– А это, пожалуйста, без меня. Суть я уже ухватила.

Тут все заговорили разом. Мэдлин по-прежнему держала Гвен за руку. Миссис Сперлинг ничего не понимала, однако стрекотала без умолку. На Джимми никто не обращал внимания, но он не сдавался. Вульф выждал пару минут, а потом резко пресек гвалт:

– Умолкните, вы, олухи несчастные!

Сперлинг повернулся к нему:

– Не надо было этого делать! Вам следовало сначала рассказать все мне! Вам следовало…

– Вздор! Полнейший вздор! Вы месяцами втолковывали своей дочери, что мистер Рони – коммунист, и она вполне справедливо требовала у вас доказательств. А заяви вы, что он преступник? Это ведь тоже надо доказать. И что тогда? Не могли бы вы отойти в сторонку, чтобы я мог ее видеть?.. Спасибо. Мисс Сперлинг, вы не побоялись потребовать доказательства у своего отца. А теперь идете на попятный. Значит, вы боитесь бросить вызов мне? Что ж, я вас не виню.

– Я ничего не боюсь!

– Тогда присядьте и послушайте. И остальные тоже. Будьте любезны.

Все вернулись на свои места. Теперь Гвен заколебалась, ее железобетонная непреклонность дала трещину. Она закусила нижнюю губу и перестала взирать на Вульфа с нарочитым упрямством. Она даже позволила мне поймать ее вопрошающий, растерянный взгляд, будто я мог ей чем-то помочь.

Вульф, обращаясь к ней, продолжил:

– Я потому так подробно изложил подоплеку дела, мисс Сперлинг, что без этого вы не сумеете разобраться, что к чему. Ведь, хотя я работаю на вашего отца, окончательное решение зависит от вас. Необходимо ответить на следующий вопрос: должен ли я продолжить собирать доказательства или нет? Если я…

– Вы сказали, что у вас есть доказательства!

– Нет, я этого не говорил. Я сказал, что могу это доказать. Я действительно могу – и если потребуется, докажу. Но предпочел бы этого не делать. Проще всего будет умыть руки: вернуть аванс, который выплатил мне ваш отец, взять расходы, которые я понес из-за этого дела, на себя и уведомить Икса, что ухожу с его дороги. Несомненно, так было бы разумнее и целесообразнее; признаться, я не могу похвастаться тем, что это ни разу не пришло мне в голову. Но у меня есть слабость, присущая многим людям: непомерное самомнение не позволяет мне прислушиваться к голосу разума. Если уж я взялся работать на вашего отца, то отступать не намерен: это нанесло бы удар по моему самолюбию.