Ник Картер - Преступление французского кафе (сборник)

– Сервера?

– Да. Вон она, рядом с электрическим щитком. Спрячься за эту деревянную стенку, сможешь ее хорошенько рассмотреть.

– Спасибо, дружище Басби, – прошептал Чик. – Только не смотри в мою сторону слишком часто, а то меня заметят.

Басби заговорщически подмигнул, и Чик скользнул за указанную декорацию, через отверстие в которой мог незаметно наблюдать за Серверой. Никто не усомнился бы в том, что это дочь солнечной Испании, – волосы, волнистые и черные, как ночь; глаза сияющие, как ночные звезды; прекрасное лицо сильно нарумянено, что делало ее ослепительную красоту еще более яркой. На вид ей было лет двадцать пять, ее сценический костюм, переливающийся всеми цветами радуги, дополняло невероятное количество сверкающих драгоценностей и бриллиантов. Однако яркое облачение лишь подчеркивало достоинства несравненной фигуры, и Чик вынужден был признать, что никогда не видел такой поразительно красивой женщины.

«Та еще птичка! – сказал он себе, сосредоточенно рассматривая ее лицо и осыпанную украшениями фигуру. – Но у нее плохой взгляд, хоть она и красавица. Жестокий рот. Такая, чуть что, так и в драку полезет… Очень плохой взгляд! И на что она, черт возьми, уставилась?»

Со своего места у кулис Санетта Сервера пристально смотрела на другую сторону сцены, но что привлекло ее внимание, Чику было не видно.

Темные глаза испанки угрожающе засверкали, изогнутые брови сомкнулись над переносицей, образовав прямую линию, красные губы крепко сжались.

Прежде чем Чик успел понять причину такого проявления чувств, представление закончилось и подошла очередь заклинателя змей.

Произошла быстрая смена декораций, из-за чего Чику пришлось переместиться, и на какое-то время из-за суеты на подмостках он потерял из виду Серверу.

Увидел он ее снова, только когда объявили ее выход. Испанке отдали всю сцену, и Чик оценил изумительно красивые и страстные танцы, из которых состоял ее номер и которые очаровали добрую половину города. Белое сияние рампы подчеркивало пленительную красоту испанки, и это безумное и завораживающее действо оставляло неизгладимое впечатление. Из-за блеска бриллиантов она как будто вся искрилась. Каждое ее па было полно соблазнительной грации, своими быстрыми, легкими движениями испанка напоминала испуганного леопарда.

Ее выступление сорвало шквал аплодисментов. Раскланявшись, она, счастливая и сияющая, учащенно дыша от возбуждения, поспешила в свою гримерную. Но на полдороге вдруг остановилась, и Чик заметил, что улыбка исчезла с ее лица. Потом она быстро направилась к задним декорациям, где ее поджидал Веннер.

Богатый ювелир с Пятой авеню заулыбался и протянул ей руку, но она нахмурилась и не сразу приняла ее. Чик, улучив момент, шмыгнул за декорацию, рядом с которой они какое-то время стояли. Однако он успел услышать лишь несколько слов, которые не имели никакого отношения ни к похищению бриллиантов, ни к банде Килгора.

– Нет же, ты ошибаешься, Сервера! – вполголоса увещевал испанку Веннер. – Тебя подвели глаза.

Женщина по-змеиному зашипела сквозь сжатые зубы.

– Меня подвели глаза? Такого не бывает! Ты лжешь! Я не ослепла, – яростно произнесла она с едва заметным иностранным акцентом.

– Ты не права, Сервера, – настаивал Веннер. – Я…

– Нет! Если я что-то вижу, я понимаю, что вижу!

– Но…

– Карамба! Я говорю, ты должен пойти со мной!

– Конечно, если ты так хочешь. Разве не для этого я сюда пришел?

– Ты знаешь, что я этого хочу… И пойдешь.

– Как только ты будешь готова, Санетта, – ответил Веннер. – Но твой мерзкий…

– Молчи! Жди здесь, пока я буду переодеваться, а потом мы уйдем… вместе. Жди.

– Хорошо, иди переодевайся, – бросил Веннер. – Я буду здесь, когда ты вернешься.

«Хм, между ними явно что-то происходит. Только что?» – подумал Чик, услышав быстрые удаляющиеся шаги Серверы.

Он остался на своем месте и вскоре снова увидел Серверу, которая вернулась в обычной одежде. Веннер тут же предложил ей руку, и они вместе пошли к лестнице служебного входа.

Чик, вспомнив инструкции Ника, не стал идти за ними.

Руфус Веннер и Сервера, закутанная в струящийся черный плащ, покинули театр через служебный вход без нескольких минут одиннадцать. Когда они направились к переулку, где их ждала карета, из темного угла недалеко от лестницы неожиданно выскользнул крепкий, непрезентабельно одетый человек с широкой бородой и в рыжем парике и по-кошачьи бесшумно последовал за ними.