Рекс Стаут - Если бы смерть спала (сборник)

– И это при том, что он был вашим клиентом? – заверещал Джей Керр.

– В самом деле, мистер Вульф, – возмутилась Дол Боннер, – это больше похоже на фарс. Не ожидала такого от вас, с вашей-то репутацией. Уж не хотите ли вы нас убедить, будто взялись за дело, не спросив имени у клиента?

– Нет. – Вульф сжал губы. Потом снова открыл рот: – Леди и джентльмены, я вынужден просить вас о снисхождении. Сегодня, прямо здесь, меня настигли последствия глупейшего промаха. Я унижен и, возможно, уничтожен. Чего еще вы хотите? Большего бесчестья представить невозможно. Да, мистер Гудвин узнал того человека. Да, убитый был моим клиентом. И да, я не знаю его имени. Ни до, ни после того краткого периода, что я работал на него, мне ничего не доводилось о нем слышать. Это все.

Вульф протопал к стулу, стоящему у стены, сел, пристроил кулаки на коленях и смежил веки.

Я приблизился к нему и спросил вполголоса:

– Будут какие-нибудь указания?

– Нет, – буркнул он, не открывая глаз.

– Как вы знаете, Гил Тобер сейчас здесь, в Олбани. У него наверняка есть связи с местной полицией. Может, мне стоит отыскать телефон и попросить Гила быть наготове на тот случай, если нам что-нибудь понадобится?

– Нет.

У него явно не было желания поболтать. Я вернулся к коллегам, все еще стоящим кучно, и сказал им:

– Если вы, ребята, хотите посудачить о нашем с Вульфом позоре, то, прошу, не обращайте на меня внимания. А я послушаю. Вдруг вы скажете что-то полезное.

– Где труп? – спросил Стив Амзель.

– Комната тридцать восемь, дальше по коридору.

– Что стало причиной смерти?

– Галстук, затянутый на горле. Хотелось бы думать, что покойный сделал это сам, но вы не хуже меня понимаете, что вряд ли. Думаю, сначала его успокоили тяжелой латунной пепельницей – она валялась рядом на полу.

– Вы с Вульфом сегодня прибыли последними, – припомнил Харленд. – Этот человек не попадался вам на глаза по пути сюда?

Я широко ему улыбнулся:

– Эй, послушайте! Копы еще проймут нас до самых печенок своими вопросами. Помилосердствуйте. Мы же с вами члены одной профессиональной ассоциации. Неужели вы станете допрашивать меня?

– Ни в коем случае, – чопорно заявил Айд. – Я всего лишь предположил, что если та комната находится между этим помещением и лифтом и дверь ее была открыта, вы могли заметить его или даже поговорить с ним. Я ни в коем случае не намеревался…

Его перебили. Дверь открылась, и вошел здоровый такой тип. Крупный широкоплечий орангутанг, на круглой морде которого почти терялись невыразительные черты. Он захлопнул дверь, пересчитал нас, шевеля губами, а потом подтянул к двери стул и уселся. Сказать нам что-нибудь ему просто не пришло в голову.

И опять эти профи не оправдали моих ожиданий. Они прекрасно знали, что присутствие фараона никак не ограничивает свободу общения. А если их смущали чужие уши, то одного взгляда на рожу этого типа было достаточно, чтобы понять: его умственных способностей категорически не хватит на то, чтобы воспринять и запомнить услышанное. И еще не факт, что он вообще слышит.

Тем не менее детективы как будто проглотили языки на добрые полчаса. Из спортивного интереса я предпринял несколько попыток завязать беседу, но впустую. Пробовал я разговорить и дам, которые вернулись в облюбованный ими угол. У меня сложилось впечатление, что Салли готова разрядить напряжение, обменявшись шутками, зато у Дол Боннер такое желание отсутствовало напрочь, а она как-никак была босс.

Когда я в очередной раз глянул на часы, они показали десять минут второго. Наконец-то дверь опять отворилась. На этот раз к нам пожаловали двое. Первым вошел шестифутовый здоровяк с длинной узкой физиономией и седеющими волосами. Сделав три шага, он остановился, окинул нас взглядом и представился:

– Я Леон Грум, начальник сыскной полиции города Олбани.

Он сделал паузу – для аплодисментов, должно быть, но их не последовало. На лице его было написано неимоверное высокомерие. Чувствовалось оно и в голосе. Конечно, это было объяснимо в данных обстоятельствах. Не так уж часто начальнику сыскной полиции доводится обращаться к аудитории, состоящей исключительно из частных детективов, к ненавистному племени, которое он с огромным удовольствием стер бы с лица земли. Более того, все мы как на подбор были из Нью-Йорка, и одно это уже делало нас грязью в его глазах.

Он продолжил:

– Вам сообщили, что в комнате на этом этаже умер насильственной смертью человек. Поэтому вас попросили остаться для допроса в качестве свидетелей. Ниро Вульф и Арчи Гудвин пройдут вместе со мной. Сейчас. Остальных вскоре тоже вызовут, по одному, чтобы показать тело. – Он ткнул большим пальцем в сторону своего спутника: – Этот человек узнает, какими сэндвичами вы хотели бы перекусить, а потом вам их принесут. За счет городского бюджета. Вы Теодолинда Боннер?