Уильям Коллинз - Без права на наследство

Последним штрихом стало серое летнее пальто с прокладками, слегка уродующими контуры плеч и спины и придающими фигуре очертания, характерные для дамы в возрасте. Магдален прошлась пару раз по комнате, вспоминая правильную походку, с легкой хромотой на одну ногу, попробовала голос. Теперь перевоплощение в мисс Гарт было завершено: девушка превратилась в унылого вида гувернантку лет пятидесяти. Только при ярком и направленном в лицо свете можно было заподозрить неладное.

Прежде чем открыть дверь, она спрятала все сценические материалы, чтобы их не обнаружила домохозяйка. Пакет с письмами Норы, которые она перечитывала поздно вечером, Магдален засунула под зеркало. Узнала бы ее сестра в таком виде, встретив на улице? Наверняка нет! Даже она. Магдален взглянула на часы: почти полдень. Оставалось не больше часа на эксперимент – вернуться надо было до прихода детей из школы.

Она тихо покинула дом и пересекла улицу. Еще мгновение – и Магдален постучала в двери Ноэля Ванстоуна. Ей открыла та самая служанка, что накануне ходила за железнодорожным справочником. Хрипловатым голосом, с характерным северным произношением, Магдален осведомилась, дома ли миссис Леконт. Оказалось, что она ушла, а мистер Ванстоун еще не вставал. Еще одно непредвиденное препятствие! Но Магдален не желала сдаваться.

– А когда вернется миссис Леконт?

– Около часа, мэм.

– Передайте ей, что я зайду вскоре после часа. Мне совершенно необходимо встретиться с миссис Леконт. Меня зовут мисс Гарт.

Вернуться в комнаты Магдален не могла. Служанка смотрела ей вслед, да и дети домохозяйки могли заметить ее. Девушка свернула наугад, направо и прошла до моста Воксхолл, где и остановилась, глядя на реку. Надо было чем-то себя занять.

Мысли ее обратились к Норе. Где сейчас ее сестра? Чем занята? А что, если пойти туда, где она теперь работает, и взглянуть на нее издали? Магдален решила, что вид сестры приободрит ее, придаст душевных сил, а потому решительно перешла мост и оказалась в северной части Лондона.

Она остановила кэб и велела доставить ее на Нью-стрит, возле Сприн-Гарденз, пообещав заплатить вдвое, если поездка будет быстрой. Она едва успела сделать десяток шагов по Нью-стрит, в сторону парка Сент-Джеймс, как дверь одного из домов распахнулась, и оттуда вышла дама в трауре в сопровождении двух девочек. Они пошли к парку, не обратив внимания на Магдален, сердце которой отчаянно колотилось: ведь перед ней была Нора!

Магдален проследовала за сестрой до парка Сент-Джеймс, а затем по Мэлл до Грин-парка. Она присматривалась к малейшим деталям, ловила незначительные перемены в лице и фигуре Норы. Та похудела, стала ниже склонять голову, и походка была какой-то неуверенной, медленной. Черное платье было ей к лицу, подчеркивая белизну кожи.

Магдален неспешно сделала круг, огибая место, где Нора с подопечными расположилась надолго, и зашла так, что, подняв глаза, сестра взглянула прямо на нее. В этот момент Нора показалась ей красивее прежнего. Печаль придавала ей утонченность и благородство. Нора скользнула взглядом по неузнаваемому лицу Магдален, не задержавшись на нем.

Дети, которых привела на прогулку Нора, поссорились из-за того, куда идти дальше. Магдален видела, что Нора пытается успокоить их, одновременно поджидая момент, чтобы перевести их через дорогу. Но дети кричали все громче. Младшая девочка лет восьми или девяти вдруг в ярости набросилась на гувернантку и стала пинать и колотить ее. Прохожие смеялись, оглядываясь на эту сцену, одна женщина даже громко выразила сочувствие гувернантке. Первым порывом Магдален было растолкать зевак и броситься на помощь сестре, но она сдержалась. В это время рядом с Норой и детьми притормозил экипаж, в котором сидела пожилая дама. Она окликнула гувернантку, а лакей соскочил на землю, взял детей за руки и отвел к коляске.

– Хорошо, что я оказалась рядом, – заметила пожилая дама, приказав Норе сесть в экипаж. – Тебе не справиться с детьми моей дочери, боюсь, и в будущем.

Они уехали, любопытные тоже разошлись по делам, и Магдален вновь осталась одна. Ей было мучительно больно: ее сестра стала предметом всеобщего любопытства и насмешек, жертвой оскорбительного поведения той дамы и отвратительного ребенка. И во всем этом был виноват тот, кто лишил их дома и привычной жизни, забрал их деньги, расстроил брак самой Магдален, вынудил Фрэнка уехать в Китай. Теперь его сын должен за все заплатить! Мысли о сестре укрепили ее решимость действовать любой ценой.