Уильям Коллинз - Без права на наследство

Но больше отец ничего не сказал. Впервые семья завтракала в напряженном молчании. У мистера Ванстоуна не было привычного здорового аппетита, он рассеянно съел сухой тост, запил его чашкой чая, затем попросил налить вторую, но она осталась нетронутой.

– Нора, – заговорил мистер Ванстоун после затянувшейся паузы, – не стоит ждать меня. Магдален, дорогая, можешь ступать к себе, когда пожелаешь.

Девушки встали из-за стола, а мисс Гарт последовала за ними. При всем добродушии мистер Ванстоун был человеком серьезным, и семья знала, что его слово для всех закон.

– Что могло случиться? – прошептала Нора, когда двери комнаты закрылись и девушки оказались в холле.

– Что заставило папу быть таким суровым? – недоумевала Магдален, погруженная в собственную обиду.

– Могу я поинтересоваться: какое право у вас вмешиваться в частные дела вашего отца? – с упреком спросила мисс Гарт.

– Право? – повторила Магдален. – У меня нет секретов от папы – откуда у него вдруг секреты от меня?! Я просто возмущена.

– Если вы всерьез задумаетесь, то поймете, что некрасиво проявлять чрезмерное любопытство, – хладнокровно заметила мисс Гарт. – Ах, как вы похожи на современных девушек! Едва ли одна из сотни знает теперь границы приличий.

Гувернантка и ее подопечные вошли в гостиную, где женщины обычно проводили время по утрам, и Магдален продемонстрировала отношение к упрекам мисс Гарт, яростно хлопнув дверью.

Прошло полчаса, но ни мистер Ванстоун, ни его жена так и не покинули комнату для завтрака. Слуга, не имевший понятия о происходящем, вошел к ним, чтобы убрать со стола, но застал хозяев погруженными в серьезный разговор – так что немедленно ретировался. Еще четверть часа – и наконец дверь открылась, уединенное совещание супругов подошло к концу.

– Я слышу мамин голос в холле, – оживилась Нора. – Вероятно, она сейчас зайдет к нам и что-то расскажет.

Миссис Ванстоун и вправду вошла в гостиную. Щеки ее горели румянцем, в глазах блестели слезы, шаги были необычно торопливыми. Вообще, все ее движения отличались теперь странной резкостью и порывистостью.

– У меня новости для вас, дорогие. Вы будете удивлены, – заговорила она. – Мы с вашим отцом завтра отправляемся в Лондон.

Магдален схватила мать за руку в безмолвном изумлении. Мисс Гарт отложила рукоделие. Даже спокойная Нора встала, пораженная известием, и повторила за матерью:

– Отправляетесь в Лондон!

– Без нас? – ахнула Магдален.

– Мы с отцом поедем одни, – твердо ответила миссис Ванстоун. – Вероятно, нас не будет недели три, но не больше. Мы едем… – она поколебалась, прежде чем продолжить: – Мы едем по важному семейному делу. Отпусти меня, Магдален. Это внезапно, но очень важно, мне сегодня надо многое успеть устроить до отъезда. Ну, полно, милая, не огорчайся.

Миссис Ванстоун высвободила руку, торопливо поцеловала младшую дочку в лоб и покинула гостиную. Даже Магдален поняла, что в этот момент не стоит беспокоить мать лишними вопросами.

Утро все тянулось, но мистера Ванстоуна больше никто не видел. Природное любопытство побуждало Магдален, вопреки упрекам и рекомендациям мисс Гарт и явному неодобрению сестры, пойти в кабинет отца и поискать его там. Когда она потянула на себя дверь, выяснилось, что та была заперта. Магдален пыталась позвать его, но из-за двери раздалось:

– Я занят, дорогая, не отвлекай меня.

Однако найти миссис Ванстоун не составляло труда. Она сидела у себя в комнате, вокруг суетились служанки, которым она раздавала поручения, связанные со сборами в дорогу. Прислуга в доме не была приучена к внезапным переменам и странным заданиям, так что горничные вели себя довольно бестолково и часто ошибались. Они бегали из комнаты в комнату без лишней необходимости, теряли время и доводили хозяйку до отчаяния. Если бы в этот момент в доме оказался посторонний человек, он мог бы вообразить, что тут случилось ужасное несчастье – по крайней мере, он едва ли заподозрил бы, что поводом для суматохи была всего лишь поездка в Лондон. Все летело вверх тормашками. Магдален, обычно по утрам занимавшаяся за фортепиано, бесцельно бродила по лестницам и коридорам, периодически выходила на улицу, когда дождь прекращался, но вскоре возвращалась промокшая. Нора, чье пристрастие к чтению в семье было всем известно, брала с полки то одну, то другую книгу, но все ставила назад, не способная сосредоточиться на какой-то одной. Даже мисс Гарт испытывала влияние всеобщего расстройства стабильного семейного уклада и, хотя оставалась у очага в гостиной, то и дело опускала рукоделие на колени и надолго задумывалась.