Уильям Коллинз - Без права на наследство

– Симфония, папа, – ответила Нора.

– Папочка, ты просто варвар, это же была симфония великого Бетховена! – рассмеялась Магдален. – Как только можно было скучать? Помнишь ту иностранку с желтым лицом и непроизносимым именем? Помнишь, как она пела? Она так представляла все эмоции, мама, мисс Гарт, это было просто чудо!

С этими словами он схватила со стола тарелку, словно это был нотный лист, приняла позу концертной певицы и стала изображать ее жесты и гримасы – вероятно, близко к оригиналу, потому что мистер Ванстоун не удержался от смеха. Лакей, который как раз вошел в комнату с почтой, растерялся при виде странной сцены.

– Папа, принесли письма, скорее давай мне ключ, – Магдален забрала у слуги закрытую сумку и уселась с решимостью, граничащей с грубостью.

Мистер Ванстоун пошарил в карманах, а потом покачал головой.

– Оставил ключ в библиотеке, вместе с остальными, пойди принеси его, милая.

– Дорогой, ты должен научить Магдален сдержанности, – сказала миссис Ванстоун, когда младшая дочь покинула комнату. – Эта ее привычка всех передразнивать… И с тобой она говорит с таким легкомыслием, оно меня просто шокирует.

– Я уже устала твердить это, – поддержала ее мисс Гарт. – Она обращается с мистером Ванстоуном, словно он ее младший брат.

– Папа, ты всегда очень добр к нам, а Магдален – у нее такой сильный характер, – решилась высказать мнение Нора, поддерживая отца.

– Спасибо, дорогая, – добродушно отозвался мистер Ванстоун. – Что касается Магдален, она бойкая девчушка. Дайте ей подрасти и повзрослеть. Время обуздает ее нрав.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Магдален с ключом от почтовой сумки в руках. Она поспешила открыть замок и высыпала письма грудой на стол. Меньше чем за минуту она их рассортировала и с деловитостью опытного почтальона раздала адресатам.

– Два для Норы, три для мисс Гарт, для мамы ни одного, мне одно, а вот папе целых шесть! Ты же терпеть не можешь отвечать на письма, старый лентяй, – со смехом воскликнула девушка, передавая письма отцу. – Ты будешь ворчать у себя в кабинете, когда придется писать всем послания. Папа, открывается Бристольский театр! – она наклонилась к самому уху отца и прошептала: – Я видела объявление в газете, когда ходила в библиотеку за ключом. Давай поедем туда завтра вечером!

Под болтовню дочки мистер Ванстоун механически разобрал письма. Первые четыре он распределил в какой-то своей последовательности, прочитав адреса, пятое внезапно привлекло его внимание, и он задержался, разглядывая его. Магдален замерла и заглянула ему через плечо, а потом прочитала вслух:

– Новый Орлеан. Это же письмо из Америки, папа. Разве у тебя есть знакомые в Новом Орлеане?

Миссис Ванстоун пристально взглянула на мужа, услышав эти слова Магдален. Но мистер Ванстоун ничего не сказал. Он медленно снял с шеи руку дочери, словно хотел показать ей, что не нуждается во вмешательстве. Магдален заняла свое место за столом. Ее отец, с письмом в руке, ненадолго замешкался, как будто он был не уверен, стоит ли открывать конверт. Супруга не сводила с него взгляда, и ее напряженное внимание не ускользнуло не только от мисс Гарт и Норы, но даже от легкомысленной Магдален.

После минутного колебания мистер Ванстоун все же распечатал письмо.

Едва он прочитал первые строки, лицо его резко изменило цвет: щеки побелели, на скулах проступила болезненная желтизна, трудно ожидать такую перемену в облике цветущего человека; лицо мистера Ванстоуна было опечаленным. Нора и Магдален с удивлением и любопытством смотрели на отца, но молчали – их смутила его непривычная реакция. Но только мисс Гарт заметила, что и хозяйка дома реагировала необычным образом.

Миссис Ванстоун казалась не встревоженной, а взволнованной и даже возбужденной. На щеках ее вспыхнул румянец, глаза ярко сверкали, она быстро разлила чай по чашкам – хотя торопливость никогда не была ей свойственна.

Естественно, паузу прервала Магдален, как балованное дитя, она не могла утерпеть долго.

– В чем дело, папа? – спросила она.

– Ничего особенного, – ответил мистер Ванстоун довольно резко, не глядя на дочь.

– Я уверена, что все не так просто, – настаивала Магдален. – Уверена, что ты получил плохие новости, папа, в этом американском письме.

– В нем ничего такого, что касалось бы тебя, – ответил отец.

Это была первая отповедь, полученная Магдален от любящего папочки. Она поверить не могла! Это могло бы показаться нелепым и невозможным при обычных обстоятельствах.