Уильям Коллинз - Без права на наследство

До отъезда нам оставалось часа два, я попыталась поговорить с Магдален, она уже затихла, была очень бледна и измучена. Ни в тот день, ни позже она не пожелала рассказать о своем разговоре с Фрэнсисом Клэром, но когда я сердито высказалась о нем, она и слушать не стала. Сестра находит ему множество оправданий и винит во всем только себя и несчастное стечение обстоятельств. Я ведь говорила вам уже, что она по натуре благородна. Судите теперь сами.

Мы вели прежде довольно замкнутую жизнь, знакомых у нас немного и живут они далеко – а может, слишком индифферентны, чтобы приехать и попрощаться. Мы обошли в последний раз дом, заглянули в старую классную комнату, спальни, в том числе ту, где умерла мама, папин кабинет. Так что прощались мы с тенями прошлого. Погода немного прояснилась, так что мы смогли выйти в сад, а затем в последний раз склонили колени у могилы родителей. Я думала, у меня разорвется сердце. В августе был бы день рождения мамы, мы с папой и Магдален уже обсуждали для нее подарок, который никогда не будет сделан.

Мне едва хватило сил увести Магдален, она была так несчастна! Когда мы уже отошли на несколько шагов, она внезапно рванулась назад, собрала горсть земли с могилы наших родителей и что-то сказала – я не расслышала ее слов, но когда я подоспела, глаза у нее сверкали яростью, я испугалась в тот момент за ее рассудок. К счастью, припадок прошел так же быстро, как начался. Она затихла и позволила увести ее с церковного двора. Позже на мои расспросы она ответила, что дала обещание отцу, больше ничего мне узнать не удалось, поскольку я не хотела вновь доводить ее до отчаяния. Надеюсь, вы не истолкуете этот импульс в дурном для нее свете.

Нам надо было уже спешить на поезд. На станции не было ни одного знакомого, и это даже хорошо – мне не хотелось бы, чтобы на нас смотрели любопытные. Когда мы заняли места в вагоне, вновь пошел дождь, нервы наши были на пределе – все напоминало о трагической гибели дорогого папы. Я изо всех сил старалась не писать это послание в чересчур мрачном тоне. Письмо вышло слишком длинным. Но разве можно выразить пером все чувства?

Мы пытаемся освоиться на новом месте, пока ничего не могу сказать определенно, но сестра мисс Гарт приняла нас самым сердечным образом. Нам дали время прийти в себя, прежде чем строить планы на будущее и выбирать занятие, которое принесет нам средства к существованию. Дом здесь очень большой, расположение комнат хорошо продумано, только по смеху младших девочек в саду можно понять, что мы находимся при школе.

С наилучшими пожеланиями от мисс Гарт и моей сестры, искренне ваша,

Нора Ванстоун

От мисс Гарт мистеру Пендрилу

Вестморленд-хаус, Кенсингтон,

23 сентября 1846 г.

Дорогой сэр, я обращаюсь к вам с письмом, пребывая в смятении и тревоге, описать которые мне не хватит слов. Магдален покинула нас. Ранним утром она ушла из дома, и с тех пор от нее никаких вестей. Я хочу встретиться с вами, но боюсь оставлять Нору одну. Мне и самой трудно держать себя в руках в данный момент.

Вчера ничто не предвещало перемены. Нам казалось, что бедная девочка постепенно приходит в себя, и вчера перед сном она была совершенно спокойна, поцеловала меня, чего в последнее время не делала. Когда она поцеловала на ночь Нору, на глазах ее выступили слезы, но мы сочли это добрым знаком.

Уходя утром, Магдален написала записку для Норы. Копию посылаю вам с этим письмом. Судите сами: из нее совершенно непонятно, как девочка намерена поступить дальше.

Я осмотрела ее комнату, мы с сестрой опросили слуг, как только обнаружили исчезновение Магдален. Мы подозреваем, что она продала драгоценности и многие вещи заранее, так как она покинула дом с одним саквояжем. У нас есть подозрение, что она подкупила одну служанку, которая помогла ей все устроить в тайне. Сама она бы не справилась.

После некоторых размышлений я могу допустить, куда она направилась. Вероятно, она решила искать удачу на сценическом поприще. У нее оставалась карточка одного профессионального актера, который ставил домашний спектакль в Клифтоне с ее участием. Думаю, она решила обратиться к нему за помощью. Насколько помню, фамилия этого человека Хакстебл, но адрес назвать не могу. Может быть, это на Боу-стрит в Ковент-Гардене, средоточии театральной жизни. Умоляю вас без промедления предпринять необходимые розыски.

Я пытаюсь утешаться тем, что ее планы ограничиваются сценической карьерой. В конце концов, сотни девушек действовали не менее безрассудно, но все завершилось благополучно. Я опасаюсь только, что Магдален на этом не остановится.