Ник Пиццолато - Остров пропавших душ

Когда мне прекратили давать таблетки, на меня обрушились тошнотворные головные боли. Ко мне пришел еще один человек. Копы, видимо, посчитали, что он тоже мой адвокат. Они привели меня в комнату для свиданий, похожую на вагон, разделенный посередине на две равные части металлической сеткой. Стены, окрашенные в стандартный зеленый цвет, и тяжелый металлический запах отчаяния. Я сел и уставился через сетку на мужчину в костюме.

Его голова была похожа на мягкий розовый ластик с венчиком коротких черных волос над ушами, с толстыми красными губами и очками. Все его черты были пухлые и какие-то закругленные. Круглый нос, круглый двойной подбородок и уши, похожие на округлые бугорки. Костюм и очки в тяжелой оправе заставляли его выглядеть стройнее, чем он был на самом деле. Усевшись, он поставил рядом с собой кейс с бумагами, а потом открыл его, но что было внутри, я так и не разглядел.

Мне показалось, что я его знаю, что это один из людей Стэна.

– Мистер Кэди, – сказал мужчина, – я нахожусь здесь в качестве независимого советника неназываемой группы лиц, которые, в некотором роде, озабочены вашими недавними преступными деяниями. Насколько я понимаю, в настоящее время ваши возможности говорить очень сильно ограничены, поэтому я буду вести себя в соответствии с создавшейся ситуацией, для того чтобы объяснить вам причины, заставившие меня нанести вам этот визит.

В густой шерсти на его запястье поблескивал широкий золотой браслет от часов. Блестящими наманикюренными пальцами он пролистал бумаги, которые лежали у него в портфеле. На меня, с неумолимостью товарного поезда, надвигалась раскалывающая головная боль.

– Целью моего визита является определить, в интересах моих клиентов, собираетесь ли вы в качестве вашей защитной тактики переложить ответственность за ваши последние преступления на третью сторону. С тем, естественно, чтобы облегчить свое наказание.

Я мог только склонить голову набок. Он говорил с неестественным сверхартикулированным произношением – старый южный акцент, такой же округлый, как и он сам.

– Говоря проще – собираетесь ли вы, для облегчения своей собственной судьбы, указать пальцем на кого-то еще?

Кивком я подтвердил, что собираюсь . Винты в голове врезались мне в кости. Заместитель шерифа стоял около двери и смотрел в сторону, но при этом было видно, что он весь напряжен.

Юрист поправил очки.

– Именно в этом я должен здесь убедиться, с тем чтобы мои клиенты имели возможность подготовить надежную защитную стратегию. Вот так. Естественно, что эта стратегия подразумевает допрос целого ряда свидетелей, которые будут опрошены во время прений по вашему делу в суде.

Я наблюдал за ним, а мои глазницы разламывались от боли, поэтому я сосредоточил свой взгляд на сетке, которая нас разделяла, и стал рассматривать те места, где краска на ней отстала и металл превратился в ржавчину.

– Итак , в этот список свидетелей будут включены люди, с которыми, как мы предполагаем, вы наиболее тесно общались в последнее время. Те, с кем вы путешествовали и встречались во время вашего путешествия. Например, Нэнси Ковингтон, владелица и управляющая «Изумрудных берегов», мотеля, расположенного в Галвестоне, штате Техас, правильно? – Он положил листок бумаги на свой кейс и стал его зачитывать: – В него также войдет ребенок, правильно? Четырехлетняя девочка, если память мне не изменяет.

Винты в моей черепушке, казалось, ввинчивались все глубже и глубже, и я почему-то задумался о качестве металла, из которого была сделана сетка. Насколько этому качеству можно доверять? Адвокат этого не знал или, может быть, чувствовал на подсознательном уровне, но сетка в тот момент была самой ценной вещью из всех, которые встречались в его жизни до того момента. Мужчина продолжал читать:

– У меня здесь записано имя Тиффани Бенуа. В настоящий момент она проживает вместе с Нони и Дехрой Эллиот по адресу 540 Бриарвуд-лейн, Раунд-Рок, штат Техас. Правильно? Вы путешествовали вместе с ней, не так ли?

Наконец он замолчал, и мы просто смотрели друг на друга. Так вот для чего он появился. Чтобы сообщить мне, что они знают о малышке. Знают, где она. Очень быстро после этого адвокат закруглился и оставил меня одного, хотя я и не ответил ни на один из его вопросов. Тогда я подумал, что опять могу спокойно вернуться к своим болеутоляющим, потому что вся стратегия моей защиты развалилась к чертовой матери.

Мои показания полностью изменились. Теперь я говорил представителям окружного прокурора, что ничего не помню.