Самюэль Бьорк - Я путешествую одна

Мунк взялся за дверную ручку. Он был в ярости.

– Ладно, ладно, – сказал Миккельсон. – Я не хотел, чтобы так вышло. Она может продолжать работать пока что, но после закрытия этого дела ей придется закончить. Пойми, Мунк. Ей нужно будет уйти, в любом случае. Я ничего не могу тут поделать. И еще…

Он открыл ящик и достал оттуда визитку.

– … она должна сходить к нему.

– Психиатр?

Миккельсон кивнул.

– Это требование министерства.

– Черт тебя подери, Миккельсон. Почему ты не сказал об этом, прежде чем я вытащил ее с острова?

Миккельсон развел руками.

– Политика.

– В жопу твою политику.

Он положил визитку обратно на стол к Миккельсону.

– Она не пойдет ни к каким психологам.

– К психиатру.

– Ох, да заткнись ты уже. Один черт. У нее много работы. Я несу ответственность за это, я уже сказал.

– Это не тебе решать.

Начальник полиции открыл свой ноутбук и запустила аудиофайл. Мунк сразу узнал голоса. Это был его телефонный разговор с Мией прошлой ночью.

– Мунк, слушаю.

– Холгер, Холгер, дорогой Холгер…

– Миа, это ты? Сколько времени?

– Это не настоящее. Это просто игра. У Рогера Баккена был один глаз голубой, а другой карий. Сюсанне, мы заходим сюда. Да, ложись. Я помогу тебе раздеться. Ты слышишь, что я говорю, Холгер?

Гнусавый голос Мии. Мунк вздохнул, когда Миккельсон выключил запись.

– Есть необходимость слушать дальше? – спросил он.

– Она просто напилась, и что теперь?

– Как бы это выглядело, если бы дошло до газет, как думаешь?

Мунк сел обратно на стул.

– Ладно, – сказал он. – Она сходит к этому психиатру, хорошо? Мы закончили на этом?

– Теперь закончили, – ответил Миккельсон.

Мунк взял визитку со стола и вышел из кабинета, не сказав больше ни слова.

Миа стояла на тротуаре и ругала себя за то, что согласилась поехать с Мунком в дом престарелых. После завтрака с Сюсанне она сразу же вернулась в постель. Конечно, не без угрызений совести, но она так устала, и самолечение на острове все еще давало о себе знать. И ведь она все время работала, голова не отдыхала, лежала ли она под одеялом, сидела ли в машине или в офисе, она была постоянно на работе. От мыслей не было покоя. На секунду она перенеслась на остров. К восходу на море. Ей нужно много спать. Уже слишком поздно. Разговор с матерью – он же должен сам справиться? Она достала из кармана пастилку, думая, позвонить ли ему, извинившись, и найти предлог не ходить, но было уже поздно. Она тихо выругалась на саму себя и села в «ауди», подъехавшую к тротуару.

Холгер Мунк выглядел не очень приветливо, но Миа была не в силах расспрашивать его.

– Тебе надо завести второй номер, – сказал он.

– Что? Зачем? – спросила Миа, достав еще одну пастилку.

– Ты звонила мне ночью.

– Ох, черт, я так и думала.

– Ты напилась?

– Ну, старая подруга из Осгордстранда…

– Понятно, – кивнул Мунк. – Ты знаешь, что нас прослушивают?

Миа не ответила. Она пыталась вспомнить, что сказала ему ночью, но ничего не вышло.

– Так что ты выяснила?

– У Рогера Баккена была подружка. Одна из тех, с кем он зависал, когда был Ранди.

– Мы знаем ее?

Миа покачала головой.

– Нет, но у нее глаза разного цвета.

– В смысле? – с любопытством спросил Мунк. – Такое бывает?

– Да, голубой и карий. Это, видимо, такое врожденное отклонение.

– Нам это поможет?

– Надо попробовать все, тебе так не кажется?

– Да, определенно.

Мунк опустил стеклоподъемник и закурил. Миа была не в состоянии дышать дымом в машине, особенно сегодня, но она ничего не сказала. Мунк выглядел уставшим. Очень.

– Что-то еще?

– Да, – сказала Миа. – Габриэлю удалось достать номер отправителя сообщений в телефоне Баккена.

– Слышал. Вероника Бах, умерла в две тысячи десятом.

– Вы нашли что-то еще на нее?

– Пока не очень много. Последний известный адрес проживания в Вика, жила со своим правнуком, Бенджамином Бахом, актером. Ты знаешь, кто это?

– Нет.

– Национальный театр. Из разряда «Слушайте и внимайте». Типа знаменитость.

Миа чуть задумалась. Сегодня шло туго. Как будто сироп в мозгах. Она еще раз решила для себя больше не пить. Пока не закончит дело. Если оно когда-нибудь закончится. Она отметила, что очень устала. На мгновение разозлись на себя за то, что согласилась провести время с Сюсанне вчера. Лучше бы она глубже закопалась в материалы. Она же была уже на пути. Там было что-то, до чего она не успела добраться.