Лоренс Блок - Дьявол знает, что ты мертв

А потом меня всерьез стал беспокоить желудок. Начались боли вот здесь, и однажды я вдруг осознала, что болевые ощущения не отпускают меня почти целую неделю. К врачу обращаться мне не хотелось, потому что если бы это оказалось пустяком, я бы только напрасно потратила время и деньги, а про какую-нибудь язву я даже знать не желала. Посчитала, что потерплю немного, и все само пройдет. Я терпела, но ничто не проходило. Дошло до того, что я стала спать сидя, потому что в такой позе боль не ощущалась уж очень сильно. Но, сам понимаешь, зарывать голову в песок можно только до известных пределов. Я поняла, что веду себя глупо и отправилась к доктору. И узнала хорошую новость – никакой язвы у меня не было. А теперь спроси меня про плохую новость.

Я промолчал.

– Рак поджелудочной железы, – сказала она. – Хочешь еще хороших и плохих новостей? Хорошая новость состоит в том, что это умеют лечить на ранней стадии. Требуется только удалить железу вместе с двенадцатиперстной кишкой, а желудок заново прикрепить к тонкой кишке. Потом до конца жизни придется вкалывать инсулин и пищеварительные энзимы пару раз в день, соблюдая строжайшую диету. Но это хорошие новости. А плохо то, что врачи никогда не распознают болезнь вовремя.

– В самом деле никогда?

– Практически никогда. Ко времени появления видимых и ощутимых симптомов рак успевает поразить другие органы пищеварения. Когда я начала вслух казнить себя за то, что не придала значения потере веса и другим симптомам, доктор, по-своему, успокоил меня. Рак дал метастазы, заверил он, задолго до того, как я хоть что-то почувствовала, уже с потерей первой унции веса, что заметить невозможно.

– И каков прогноз?

– Хуже быть не может. Девяносто процентов людей с раком поджелудочной умирают в течение года после постановки диагноза. Остальные сходят в могилу примерно за пять лет. Выжить не удается никому.

– Но разве нет какой-то методики лечения, которую можно применить?

– Есть, вот только жизнь она не спасает. Они в силах немного облегчить твои мучения. В прошлом месяце мне сделали операцию, чтобы обойти заблокированный желчный проток. Они соединили… Впрочем, какая разница, что они там соединили, главное – ослабили боль и предотвратили разлитие желчи. Конечно, у меня остался весь набор ощущений, какие испытываешь, когда тебя разрезают, а затем зашивают заново, но, думаю, дело того стоило. Сразу после операции я увидела, что совершенно поседела, но это, вероятно, случилось бы при любом раскладе. И если мне начнет досаждать седина, я ведь всегда могу покрасить волосы, верно?

– Верно.

– Выпасть они не должны, потому что нет смысла применять облучение или химиотерапию. О господи, это так… Я хотела сказать, несправедливо, но ведь жизнь вообще несправедлива, как известно каждому. Но хуже всего, что все представляется чистой случайностью. Понимаешь, о чем я? Бог словно вытаскивает из шляпы бумажку с твоим именем, и все – тебе достается такая участь.

– Что вызывает заболевание? Они хотя бы это знают?

– Едва ли. По статистике, алкоголь и табак способствуют возникновению болезни. Среди пьющих и курящих больных гораздо больше. Этот рак почти не поражает адвентистов седьмого дня и мормонов, но этих вообще никакие болезни не берут. Даже странно, что они не живут вечно. Что еще? Да, употребление жирной пищи может стать одним из факторов. И врачи пытаются установить связь с кофе, но пока ничего не могут доказать, потому что восемьдесят процентов населения страны хлещут кофе без всякого вреда для здоровья. Но только не мормоны и, конечно, не адвентисты седьмого дня, благослови их боже! Они только и делают, что бьют в свои хреновы барабаны. Но теперь я сама такая же, правда? Я пила, пока здоровье позволяло, дымила, как фабричная труба, много лет подряд. И разумеется, я всегда пила очень много кофе, причем от этого порока не отказалась, когда завязала с алкоголем. Если честно, то кофе я стала пить даже больше, чем прежде.

– И поэтому ты стала воздерживаться от него в последнее время?

– Конечно, поэтому. Что тебе остается, если у тебя украли лошадь? Только купить новый замок на ворота конюшни. – Она подавила вздох. – Хотя готова поклясться, кофе здесь вообще ни при чем, черт возьми! А пить его я бросила на самом деле потому, что такая манера поведения автоматически вырабатывается у людей, которые следуют программе «Двенадцати ступеней». Как мы поступаем в стрессовых ситуациях? Мы отказываемся от чего-то, что доставляет нам удовольствие. – Она встала из-за стола. – Я налью себе еще кружку. Тебе принести?