Хьелль Ола Даль - Последний расчет

Она долго боролась с собой. Наконец, со слезами на глазах, откинула крышку. К ее удивлению, в шкатулке лежало кольцо.

Кольцо! Она поставила шкатулку на его стол и достала кольцо. Тяжелое, широкое, с двумя камнями. Она рассмотрела его внимательнее. В люстре на потолке отражались все грани двух камней. Они как будто впитывали в себя свет и испускали его… Это не дешевая безделушка. Она повертела кольцо в руке и заметила на внутренней стороне гравировку. Прочла «Катрине» и расплакалась. В шкатулке лежала неосуществленная мечта. Пожалуй, будет лучше, если она так и останется в тайне.

Гунарстранна прошел пешком Маридалсвей до моста Бейер. Ему нужно было подумать, а он терпеть не мог ездить на автобусах с пересадками, поэтому он решил поехать на другой конец города на трамвае. На тот берег Акерсельвы он перешел пешком. У моста устроили нечто вроде художественной инсталляции из воздушных шариков. Он пошел дальше по Торвальд-Мейерс-гате в сторону парка Биркелунн. Он пытался представить себе Катрине Браттеруд в тот миг, когда девушка узнала правду о своей биологической матери. Катрине в конце пути. Социальный работник открыл для нее дверь – дверь в ту жизнь, которую она проживала в своих мечтах. Испытала ли она разочарование? Наверное, нет. К тому же открытие не ответило на ее вопросы, а лишь породило новые.

К неожиданному повороту событий Гунарстранна отнесся со смешанными чувствами. С одной стороны, нехорошо слишком расширять границы поисков. Важно сосредоточиться на самой убедительной, самой логичной версии. Размышления об убийстве, совершенном в провинциальном городке много лет назад, вполне могут завести в тупик. С другой стороны, сведения о биологической матери Катрине оказались настолько важными, что он не имел права не уделить им внимания.

Гунарстранна сел на лавку на трамвайной остановке и стал ждать. Какая-то старуха рылась в мусорных контейнерах в парке. Она нашла две пустые бутылки и запихнула их в большую сумку. Молодая парочка прогуливалась, держась за руки; они остановились полюбоваться березовой листвой. Гунарстранна уже собирался закурить, когда из-за угла Шлеппегреллс-гате вывернул голубой трамвай.

В таком здании, как дом на Драмменсвей, вполне мог расти Маленький лорд из романов Юхана Боргена: четырехэтажный каменный особняк, оштукатуренный под песчаник, с двумя балконами по фасаду. Такими балконами не погнушались бы даже король с королевой. Величественность особняку придавали и дорические колонны у парадного входа. На стене рядом с тяжелой дверью красовалась табличка с надписью «ОАО Хортен», втиснутая между вывеской консульства и посольства одного из государств, недавно отколовшихся от бывшего Советского Союза. Дверь ему открыл сам Аксель Хортен; его бульдожье лицо расплылось в улыбке, когда он узнал Гунарстранну.

Если фасад здания был внушительным, то холл вызывал смешанные чувства из-за неоднократных и безуспешных попыток ремонта. Лестница, которая изгибами спускалась со второго этажа, явно была запроектирована изначально. В одной из стенных ниш стояла скульптура – скорее всего, тоже ровесница самого дома. Но пол был застелен линолеумом, а стены оклеены дешевыми обоями под покраску. Штукатурка начала отваливаться; в одном месте потолок был ниже. В середине зала-приемной за столом, на котором стоял факсимильный аппарат, сидела женщина с суровым лицом. С ее места открывался вид и на дверь, и на окно. Она цепким взглядом следила за прохожими и посетителями – совсем как паучиха, притаившаяся в паутине. Аксель Хортен повел его по закоулкам коридора. После нескольких поворотов они очутились в спартанском кабинете Акселя. Хотя стол был громадным, он стоял в углу и оттого казался каким-то заброшенным. В другом углу притулились два кресла. Из-за высоких потолков каждый шаг вызывал гулкое эхо, как в Альпах. Гунарстранна разглядывал висящие на стене многочисленные сертификаты и дипломы.

– Впечатляет, – буркнул он.

Хозяин кабинета уселся за стол, а ноги положил на выдвинутый ящик.

– Никакой лести, Гунарстранна! Не болтай. Ты ведь пришел сюда не для того, чтобы любоваться моими настенными украшениями.

– Да нет, я больше о том, какое отличное применение ты нашел всем своим знаниям! Курс русского языка, – вслух прочел Гунарстранна. – Клиенты идут к тебе, потому что ты говоришь по-русски?

– Клиенты идут к нам, потому что мы занимаемся серьезной политической работой. Кстати, а ты не думал сменить профессию?