Хьелль Ола Даль - Последний расчет

– Как вы думаете, почему родители Катрине не объявили ее в розыск?

– Похоже, они по ней не очень скучают.

– Пожалуйста, объясните, что вы хотите этим сказать.

– Я хочу сказать, что фру Браттеруд живет как цыганка – либо в своей лачуге, больше похожей на сарай, либо у кого-то из многочисленных кавалеров. Она алкоголичка и вряд ли помнит, сколько Катрине лет. Пока Катрине была у нас, ее мать ни разу не пришла на день рождения дочери…

– А отец?

– Умер, когда ей было десять или одиннадцать лет. Кстати, родители у нее приемные; ее удочерили.

– Приемные родители? – удивился Фрёлик. – Почему алкоголичке позволили удочерить Катрине?

– Наверное, тогда ее мать еще не пила.

– И тем не менее…

– Фрёлик, все органы государственной власти совершают ошибки. Полиция не исключение… Мне известны случаи, когда невинные люди по двадцать лет проводили за решеткой из-за ваших ошибок!

Фрёлик хотел было возразить, но Аннабет не замолкала:

– К нам в центр привезли четырнадцатилетнюю девочку, которой звери полицейские выбили четыре зуба!

– Четырнадцатилетнюю? Не может быть!

– Тех, кто ее избивали, гораздо больше, чем ее возраст, волновало то, что она принимала участие в антирасистской демонстрации! Я хочу сказать, Фрёлик, что ошибки совершают все. Я полжизни посвятила исправлению чужих ошибок. Реабилитация наркозависимых – долгий процесс. Бывает, что доза героина, купленная на улице за тысячу крон, становится первым шагом на пути к самоубийству или началом многолетней борьбы. Такая борьба обходится обществу в десятки миллионов крон! Даже если Катрине станет очередной цифрой в очередном статистическом отчете, не спешите списывать ее со счетов… Лучше найдите того, кто убил ее!

– Где прошло ее детство? – перебил ее Гунарстранна.

– Я точно не знаю, но, кажется, в Крокстаделве или Мьёндале, Стенберге… где-то в тех краях, в одном из бесчисленных жилых комплексов между Драмменом и Конгсбергом.

– Кто биологические родители Катрине?

– Катрине знала, что ее родная мать умерла, когда она была совсем маленькой, вот и все. Я особо не расспрашивала ее.

– О чем вы с ней говорили?

– Довольно много – об ее отце. Его она по-настоящему любила, но он умер, когда ей было десять или одиннадцать лет. Возможно, оттуда все ее комплексы. Стремление найти замену отцу. Конечно, все это лишь предположения, домыслы.

– Нам нужно выяснить одну вещь, – медленно проговорил Гунарстранна. – Вы что-то говорили о насилии в детстве. К Катрине это тоже относится?

– Не знаю.

– Что значит – не знаете?

– Катрине во многом была совершенно непроницаема. У меня есть кое-какие подозрения, но наверняка я ничего сказать не могу.

– На чем основаны ваши подозрения?

– На мыслях, наблюдениях за ней… В судьбах, похожих на ее судьбу, как я и говорила, часто кроется нечто подобное. Ярко выраженные симптомы – проституция, побеги, наркозависимость – могут быть вызваны многими факторами. Попробуйте представить себе девочку с сильной привязанностью к отцу. Потом отец умирает, мать запивает, в доме постоянно меняются мужчины… Однако наверняка я ничего не знаю. Повторяю, во многом она была непроницаема.

– Кто-нибудь может нам помочь прояснить этот вопрос? С кем Катрине была особенно близка?

– С Уле, конечно. Они были вместе довольно долго, хотя их отношения можно назвать спорадическими.

– Спорадическими?

– Они не жили вместе; у каждого была своя квартира. Уле больше хотелось постоянных отношений, чем ей. Поймите, пожалуйста, вот что… Катрине не любила, когда кто-то подходил к ней слишком близко… Кроме того, Хеннинг, который проходит у нас альтернативную службу… Вы его видели у нас в приемной. Он тоже проводил с Катрине довольно много времени. Еще Сигри, представитель социальной службы, которая работает у нас… Сигри Хёугом. Катрине ей доверяла. Правда, сомневаюсь, чтобы Сигри знала больше того, что известно нам. Обычно мы не храним друг от друга секреты наших пациентов… у нас так не принято.

– Но разве не на этом основана профессиональная этика? – тут же возразил Гунарстранна. – Иными словами, пациенты «Винтерхагена» не могут рассчитывать на то, что сотрудники будут хранить их секреты?

Аннабет бросила на него ошеломленный взгляд.

– Вначале вы прикрывались необходимостью хранить личные тайны ваших пациентов… соблюдать нормы профессиональной этики, – напомнил инспектор.

– Гунарстранна, успех лечения зависит от открытости.