Рэй Брэдбери - Голливудская трилогия в одном томе

– Не советую, – сказала Калифия. – Она так тут верещала, что я не удивлюсь, если у нее в кармане нож. Орала мне: «Никогда не прощу! Ты нас направила на ложный путь! Мы запутались! Мы заблудились! Чтоб тебе гореть в аду!» А потом газанула и уехала. А я теперь всю ночь спать не буду.

– Может, я скажу глупость, но она не уточнила – куда?

– Почему глупость? – сказала Калифия. – Значит, так. Сначала она сходила к этому старому болвану на Маунт-Лоу, которого когда-то бросила в одну ночь… Потом заявилась ко мне, которая ее во все это «втянула»… Ну а теперь, наверное, на очереди тот, кто проводил церемонию. Мечтает собрать нас всех вместе и сбросить со скалы!

– Придется ей, видимо, похоронить эту мечту.

– Как знать? Сколько женщин было у вас за всю жизнь?

Подумав, я с некоторым смущением ответил:

– Одна.

Царица Калифия промокнула лицо носовым платком величиной с банное полотенце и, вновь войдя в образ, царственно подъехала ко мне. Свой трон она приводила в движение с помощью ног, обутых в изящные туфельки. Я вдруг заметил, что ее кукольные ступни занимают неправдоподобно малую территорию на фоне бескрайних просторов туловища – особенно по сравнению с огромной луной обрюзгшего лица. И где-то там, под всей этой массой, вдруг промелькнул призрак Констанции…

Царица Калифия закрыла глаза.

– Она вас использует. Вы ее любите?

– Соблюдая технику безопасности…

– Правильно. Будьте всегда начеку. Она просила вас сделать ей ребенка?

– Если и просила, то без помощи слов.

– Действительно, а зачем слова? Рожать мертвых выблядков можно и без слов. Расплодила монстров по всей долине Лос-Анджелеса… Загадила и без того вшивый Голливуд до самого Мейна… Вот что я вам скажу: сожгите постель, в которой вы с ней спали, развейте пепел по ветру и пригласите священника.

– Какого еще священника, зачем?

– Какого конкретно, скажу позже. А пока продолжим по поводу… – Она запнулась, чтобы ненароком не произнести имя. – По поводу нашей дорогой подруги. Что-что, а исчезать из поля зрения она любит. Это одна из ее фирменных уловок – заставлять мужчин нервничать. Сначала она быстренько выносит им мозг. А потом они выходят на улицы и устраивают массовые беспорядки. Так что в вашей ситуации… Помните такую игру – «Кролик Виггили»? [289]Как там было? «Скок-поскок – на шесток, и молчок!»

– Но я ей нужен!

– Конечно, нужен! Еще бы! Она же питается дурной энергией. Получает удовольствие, когда делает кому-нибудь гадости. Она бы и Рим смогла разрушить одним только взглядом. А вас так просто сожрет – и не подавится. Эх, попадись она мне… так бы и раздавила прямо вот этими колесами! Ладно, давайте руку, посмотрю еще раз… – Трон снова заскрипел, и гора плоти угрожающе приблизилась.

– Хотите забрать свои предсказания обратно?

– Нет. Я говорю только то, что вижу на ладони. В жизни вы можете все сделать по-другому! Порвите газету. Сожгите приглашение. Уезжайте из города. А главное – пожелайте ей смерти. Так и скажите: умри, гадина. Но не при личной встрече, а по телефону, желательно отъехав подальше. А теперь идите!

– А сейчас мне… куда?

– О господи… – раздраженно прошептала она, закрыв глаза. – Загляните в приглашение.

Я поднял к глазам листок и прочел:

– Шеймус Брайан Йозеф Раттиган, собор Святой Вивианы, священник.

– Идите к нему и скажите, что его сестра на полпути в ад – пусть пришлет ей святой водички. А теперь все, валите отсюда! У меня и без вас куча дел.

– Интересно, каких?

– Тьфу на тебя!

Крепко сжимая в потной руке отца Шеймуса Раттигана, я попятился назад и натолкнулся на Крамли.

– А вы, собственно, кто? – спросила Калифия, наконец-то заметив, что у меня есть спутник.

– Я думал, вы знаете… – сказал Крамли.

Мы вышли и прикрыли за собой дверь.

Через несколько секунд дом содрогнулся от глухого удара, и Калифия крикнула из-за двери:

– И передайте ей, чтобы больше здесь не появлялась!

Я переглянулся с Крамли.

– А тебе она будущее так и не предсказала…

– Воистину, безгранично милосердие Господне, – сказал Крамли.

Мы спустились по крутой лестнице, и уже возле машины Крамли пристально вгляделся в мое лицо, освещенное мертвенным лунным светом.

– Что это с тобой? – спросил он.

– А что?

– У тебя вид как у бешеной собаки.

– Ну, я же только что приобщился к вере…

– Ладно, залезай уже, с божьей помощью.

Я сел в машину, чувствуя, как меня пробирает озноб.