Хьелль Ола Даль - Смертельные инвестиции

Утро выдалось солнечным и погожим. Машины черепашьим шагом преодолевали улицы Осло – настал час пик. Все полосы на Биспегата были заняты сонными жителями пригородов, работавшими в столице, еле ползущими автобусами и ревущими грузовиками.

Франк Фрёлик сидел за рулем; ему было здорово не по себе. Наконец-то закончилось тревожное ожидание. Произошло то, что в детективах называется «прорывом». Еще чуть-чуть, и дело будет раскрыто! Они даже разговаривать стали по-другому.

Их машина медленно двигалась вперед в крайней правой полосе; они ехали на запад по многоуровневой развязке, на которой всегда скапливались пробки. Фрёлик едва не упирался в бампер впереди идущей машины, чтобы не дать каким-нибудь нахалам вклиниться перед ними. Гунарстранна встретил его полчаса назад; глаза у него были красные, лицо – серьезное. Фрёлик подумал, что инспектор похож на собственную тень. Не поздоровавшись, Гунарстранна звякнул ключами и повел его к гаражу; на ходу хлопали полы плаща. Молчание старика выводило Фрёлика из себя. Волнение невольно передалось и ему. Даже во рту пересохло. Молчание было невыносимым, и поэтому он пересказал Гунарстранне свою беседу с владельцем «Скарлет». Потом подбросил бомбу: выдвинул свою версию. Может быть, ему особенно и нечем хвастать, зато цепочка событий изложена в верной последовательности. По словам владельца ресторана, тринадцатого Энгельсвикен был в «Скарлет» одновременно с Рейдун. Да-да, начальник, чьей подстилкой она больше не хотела быть, находился в ресторане в одно время с Рейдун, незадолго до того, как ее убили. Энгельсвикен, ревнивый, отвергнутый любовник, вынужден был смотреть, как бросившая его Рейдун танцует и обнимается с каким-то молодым ничтожеством. Видимо, ему трудно было сохранять хладнокровие. Он не выдержал и что-то крикнул, когда парочка отправилась развлекаться дальше. Потом он напился; в нем накопилось столько агрессии, что он вдребезги разбил ногой застекленную дверь, за что пришлось заплатить четыре тысячи крон. Все произошло в половине четвертого ночи, за два часа до того, как Рейдун Росендаль в последний раз видели в живых.

Франк очень подробно описал, как человека в шелковом костюме выводили из ресторана и заталкивали в машину жены; в дальнейшем ожидалась семейная сцена. По его мнению, пьяный позер, только что разбивший дверь в ресторане, не слишком обрадовался приезду супруги. Скорее всего, он велел ей высадить его где-нибудь недалеко от дома Рейдун. Потом он с трудом выбрался из машины. Это случилось максимум за два часа до того, как Рейдун зарезали ее же хлебным ножом.

Слушая собственную бессвязную речь, Франк пытался убедить себя в том, что его версия имеет право на существование. Конечно, она никак не объясняет взломы, которые так занимают Гунарстранну. Однако может статься, взломы приведут их в тупик… И все же реакция инспектора его разочаровала. Гунарстранна слушал его очень внимательно, но совершенно не волновался. И ни разу не попробовал закурить с торжествующим блеском в глазах. Он опустил голову; лоб его избороздили глубокие морщины. Неожиданно он заговорил о проклятом соседе Рейдун, Юакиме Бьерке, и о его компании, которая называлась «Лудо». Гунарстранна выяснил, что именно Бьерке вламывался домой, а перед этим сломал шкаф в офисе у Рейдун, хотя ничего и не украл. Дело в том, что он возглавлял бухгалтерскую компанию и Энгельсвикен был ему должен деньги.

– А зачем этот Юаким Бьерке вообще туда полез? – спросил Фрёлик, когда его пассажир наконец замкнулся в молчании.

– Ему нужны были письма и пленка. – Гунарстранна втянул щеки и посмотрел в окно. – Улики! Бьерке был бухгалтером Энгельсвикена. Бухгалтерская компания «Лудо» сотрудничала с Энгельсвикеном на договорной основе.

Франк кивнул, но не произнес ни слова. Позволил боссу беспрепятственно продолжать.

– Все началось довольно давно, – воодушевился инспектор. Жестикулируя, он стал рассказывать о многочисленных злых кредиторах. Об инвесторах, которые не получили ни обещанных огромных процентов, ни своих капиталовложений, ни платы за товары, которые они поставляли Энгельсвикену до того, как тот объявлял себя банкротом. – Тогда ему еще открывали кредит… Но вскоре поняли, что он не любит платить по счетам!

Франк только улыбнулся, когда водитель машины справа нажал на клаксон. Пухлое лицо с туго повязанным галстуком и кустистой бородой отпускало ругательства из-за стекла.