Хьелль Ола Даль - Смертельные инвестиции

В доме напротив горели только два окна. К одному из них подошел сосед в жилете на шнуровке и подтяжках. Он открыл окно, выпустил дым; одновременно он разговаривал с женой, которая стояла у него за спиной. «Скоро она опять будет плакать», – подумал Гунарстранна, когда разглядел соседку. Она надела слишком тесный бюстгальтер, из-под которого выпирали валики жира. В малогабаритной квартире не может быть никаких секретов друг от друга! Гунарстранна прекрасно помнил, как ругалась соседка, когда муж уходил в пятницу вечером… Всем известно, что у него есть любовница – уже много лет.

Жена подошла к соседу. Погладила его по спине. «Не знаю, что хуже, – философски подумал инспектор. – Знать, что муж изменяет, или знать, что об этом всем известно. Что ж, она до сих пор как-то мирится с ним… ведь она до сих пор не убила его».

Улыбка застыла на губах, когда он отвернулся от окна и поправил галстук. Снова повернулся. Посмотрел, как неверный муж обнимает свою толстую супругу. Она до сих пор его не убила.

Гунарстранна злорадно ухмыльнулся. Да нет, его она не убьет. Зачем ей его убивать?

Галстук упал на спинку стула и соскользнул на подушку.

Конечно, ему она ничего не сделает!

На глазах у Гунарстранны в квартире соседей напротив погас свет. По мокрой улице, поднимая фонтаны брызг, мчалось такси. Какой-нибудь гуляка спешил в ночной клуб. Гунарстранна пытался разобраться со своими мыслями.

Он расстегнул рубашку, направился к кровати. И тут зазвонил телефон. Гунарстранна тяжело вздохнул и снова начал застегиваться. Ничего, подождут… Если звонят ночью, значит, дело важное.

Сначала Франк подумал: ну и крепкий же самогон у этого Гундера! Голова как чугунный котел… Где-то вдали зазвонил телефон. Это было как в страшном сне. Он повернул голову, и тут же стало щекотно от волос. Он смахнул их с лица. Почти проснулся. Перевернулся на бок.

Ева-Бритт крепко спала, не обращая внимания на резкие, пронзительные звонки. В полумраке выделялись лишь ее светлые волосы и темные соски.

Он подполз к телефону, схватил трубку и тут же снова бросил ее. Растянулся на спине.

Наконец-то стало тихо. Из приоткрытого окна в комнату влетал легкий ветерок, приятно освежал. Сладко пахло ее духами. Ему еще повезло: он выпил всего стакан самогона… Проклятый Гундер! Вечно впаривает Еве-Бритт бутылки со своим пойлом. Как правило, она выливала содержимое в раковину, а вчера почему-то оставила. Когда они вернулись домой, он по глупости решил попробовать…

Она перевернулась на другой бок. Ее зад в форме сердца улыбался ему. Он погладил ее по бедру. Она пошевелилась и что-то пробормотала из своего далека. Он осторожно укрыл их обоих одеялом и устроился поудобнее, собираясь спать дальше.

Телефон зазвонил снова.

Фрёлик широко открыл глаза и уставился в темноту. Осмотрел щель между матрасом и деревянным каркасом сломанной кровати. Ему пришлось встать на колени. Он схватил трубку. Услышав треск помех, понял, что босс звонит ему по мобильному. От скрипучего голоса Гунарстранны его передернуло.

– Ты в курсе, что сейчас ночь? – заплетающимся языком прошептал он, прикрыв микрофон рукой.

– Да, – затрещало на том конце линии. – Одевайся!

Он с трудом прислонился к каркасу кровати. Странно все-таки спать на полу… И больно! Он перекатился на бок. Проклятый телефон! И надо же было позвонить в такой час! Какого дьявола он его не выключил на ночь?

Он медленно встал на ноги. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось куда-то ехать. Все мысли будто спрятались – как черепаха в панцирь. Сам себе не веря, он сделал первый шаг. Ужасно кружилась голова. Хорошо, хоть не тошнило. Во рту – как будто смесь пивного перегара, чеснока и рождественского торта.

Спотыкаясь, он побрел в ванную. Кое-как умылся. Голова раскалывалась… Он почистил зубы, дохнул себе на ладонь. Не упал в обморок – уже хорошо. Оделся, вышел на кухню, написал записку Еве-Бритт на бумажном пакете с хлебом. Оторвал край пакета с запиской. Осторожно вернулся в спальню.

Она лежала на матрасе, рядом со сломанной кроватью. Лежала на боку, свернувшись калачиком и снова сбросив одеяло. Он увидел темные соски, гладкий живот, кустик темных волос в паху.

«И даже за сверхурочные мне не заплатят!» – с горечью подумал он. Сложил записку пополам и поставил на прикроватную тумбочку у телефона, как палатку. Вышел, тихо закрыл за собой дверь.

Когда он стал спускаться по лестнице, голова закружилась сильнее. На улице шел дождь. Он ненадолго остановился перед тем, как отпереть машину. Посмотрел на часы. Без четверти три. Безжалостно прогнал угрызения совести. Сунул в рот две пластинки жвачки, которую нашел в кармане. На вкус она оказалась как бумага.