Хьелль Ола Даль - Смертельные инвестиции

– На что вы намекаете? – сухо спросил инспектор.

– Ни на что. – Свеннебю снова ухмыльнулся. Его пересохшие губы потрескались и кровоточили; он то и дело облизывал их.

– Но ведь нашлись люди, которые вложили в развитие свои деньги!

– Возможно, я не знаю. Кстати, вы видели где-нибудь зарегистрированный товарный знак?

– Нет, – вынужден был признать Гунарстранна. Он развалился в кресле, задумался. Вздохнул. – Я читал буклет… Действительно, там целые горы бессмысленной чепухи, сдобренной специальными терминами.

– Все это написал я.

Инспектор внимательно смотрел, как Свеннебю курит. Тот снова заговорил, но, видимо, решил сменить тему.

– Теперь в «ПО партнерс» нет менеджера по маркетингу. Поскольку Рейдун умерла, официально у них нет и сотрудницы по работе с клиентами… Но вряд ли такая мелочь помешает им продавать свой товар. Их хваленая разработка – помните, как в сказке, – новый наряд короля!

Какое-то время они сидели молча. Наконец, Гунарстранна выдвинул ящик и выключил диктофон.

– Вам придется подписать протокол, – по-прежнему задумчиво проговорил он и встал. – Еще чуть-чуть, и вы свободны.

Было раннее утро. Гунарстранна встал в половине седьмого. Как всегда, он быстро съел тарелку овсянки, запив ее двумя стаканами обезжиренного молока, а потом не спеша выпил половину кофейника горячего кофе. Вызвал такси и поехал в Кампен. Водитель болтал не умолкая. Он успел затронуть все популярные темы: Олимпийские игры в Лиллехаммере, правительство, сторонников евроинтеграции и центристов… Дошел и до старушек, которым пора о душе подумать, а не шкандыбать через Вогтсгате на мигающий зеленый.

Инспектору таксист не мешал. Он слушал его вполуха, а сам смотрел в окно и думал о своем.

Гунарстранна попросил высадить его у церкви на главной площади Кампена. Последний отрезок пути ему хотелось пройти пешком. Было еще рано. Гунарстранне нравилась сонная, покойная атмосфера, окружающая деревянные домики в Кампене. Он любил гулять здесь, разглядывать идиллически яркие фасады и крошечные палисадники за деревянными заборами. Шагая к дому на Хёлберггата, он вспоминал недавно прочитанную газетную статью, посвященную Осло. Статью написал какой-то замшелый бюрократ, который считал, что на политические решения можно повлиять с помощью взвешенной, разумной дискуссии. Он придерживался той точки зрения, что ярко раскрашенные деревянные домики служат самой яркой достопримечательностью Осло. Идя по Кампену, Гунарстранна невольно соглашался с автором статьи. Пригород даже сейчас, в начале апреля, когда еще не появилась молодая трава, напоминал букет цветов.

Вскоре он дошел до места назначения. Повернув в нужный двор, он нигде не увидел свою «шкоду». Зато в нос бил сильный запах краски, а из гаража доносилось пронзительное жужжание.

Распахнув дверь гаража, он сначала почти ничего не увидел. В серой дымке краски, наносимой из краскопульта, просматривались неясные очертания голубого фургона. Гунарстранна уловил какое-то движение. Скоро из тумана высунулось закопченное лицо, все в пятнах и потеках. Гундер обнажил белые зубы в улыбке.

– Заходите! – крикнул он.

Инспектор инстинктивно попятился, осторожно перешагнул высокий порог и вышел на свежий воздух.

– Здесь невозможно находиться без противогаза! – воскликнул он, обращаясь к вышедшему следом механику. Тот по-прежнему дружелюбно улыбался. На грязном лице контрастом смотрелись большие светло-голубые глаза. Лоб прорезали четыре морщины.

– Сейчас здесь, можно сказать, чистейший горный воздух! – объявил Гундер. – Вы бы зашли час назад, тогда внутри вообще ничего не было видно. Как в тумане!

Они стояли во дворе у импровизированной автомастерской с покосившимися стенами и крышей из рифленого железа, которая, казалось, вот-вот рухнет. Механик извлек откуда-то окурок размером с ноготь, зажал его между губами. Гунарстранна молча дал мастеру прикурить. Тому каким-то чудом удалось прикурить и не обжечься. Он поманил Гунарстранну за собой в темный переулок. Старые сабо Гундера гулко клацали по асфальту. За углом у тротуара стояла белая «шкода».

– Я поменял крышку трамблера – оказалось, в ней было все дело. Заодно поменял ремень вентилятора, свечи и два провода. – Он говорил, не вынимая сигареты изо рта. Окурок словно приклеился к его нижней губе.

– Машине всего три года! – Гунарстранна беспомощно развел руками.