Пол Пилкингтон - Умри, если любишь

– Я действительно не знаю. Каким образом репортер вышел на тебя? Мы не виделись многие годы.

– Не в курсе, – ответил он. – Наверное, у них свои методы.

– Это так странно, когда рядом рыщут люди, которые что-то вынюхивают… – Мимо прошел бизнесмен, разговаривающий по мобильнику. – Мне это не нравится.

– Я уверен, все быстро закончится, – успокоил ее Стюарт. – Не хочу, чтобы ты отказалась от роли в фильме из-за чрезмерного внимания прессы. Завтра они найдут другую историю – и забудут про тебя.

– Надеюсь на это. Я в шоке от сегодняшних фотографий, но отказаться от роли они меня не заставят.

– Я рад. Ты заслужила право на успех, Эмма. Я всегда знал, что ты сможешь полностью реализовать свой талант. И очень часто для этого нужен один-единственный шанс…

– Спасибо. – От неприкрытой лести Эмме стало как-то не по себе.

– И я в восторге от вчерашнего вечера. Так приятно было поболтать с тобой! Мне давно хотелось объяснить, что я тогда я повел себя как круглый дурак.

– Мне вчерашний вечер тоже понравился.

– Я рад. Не хотел своим присутствием испортить его тебе…

– Нет, все прошло хорошо, честное слово.

– Слушай, тут поставили новую пьесу. Рецензии отличные. История трагической любви. Не хочешь пойти со мною на следующей неделе? Иначе придется пойти одному.

– А как же твоя подруга? – Эмма лихорадочно искала предлог для отказа.

– Она не любит театр, – ответил он, и разочарование в голосе показывало, что намек он понял.

– Послушай, Стюарт, мне приятно слышать твое предложение, но не думаю, что это хорошая идея. Во всяком случае, сейчас.

– Понимаю. Не следовало мне и предлагать.

Девушка его пожалела.

– Нет, нет. Хорошо, что предложил. Но сейчас мне просто не до походов в театр, слишком много проблем. Пожалуйста, не обижайся.

– Я и не думаю. И обещаю: если позвонит кто-то еще из репортеров, я пошлю его к чертовой матери.

– Это не моя фотография, – заявил Эрик, глядя на фотоснимок в газете, которую Эмма купила по пути в парк, взамен той, что разорвал отец. Эрику она позвонила по номеру, который он ей дал при первой встрече. Из телефона-автомата, чтобы тот не узнал номер ее мобильника.

– Ваша, ваша, – настаивала на своем Эмма. – Она сделана в тот день, когда я говорила с вами, в тот день, когда вы меня сфотографировали.

– И все равно это не моя фотография, – Эрик указал на снимок. – Я вас фотографировал вблизи. А эта сделана издалека с помощью объектива с переменным фокусным расстоянием.

– Почему я должна вам верить?

– Потому что это правда, и я уже говорил вам, что не продаю фотографии газетам. Никогда не продавал и не буду! – с жаром воскликнул он. – Кто-то, вероятно, следил за вами издалека. Ко мне это отношения не имеет.

– Вы уверены, что фотография сделана издалека?

– Абсолютно. Послушайте, я разбираюсь в этом лучше, чем большинство людей. Фотография сделана с большого расстояния. Это видно по качеству изображения.

Эмма оглядела парк, словно сфотографировавший ее человек мог по-прежнему быть где-то здесь, нацелив на нее фотоаппарат с зум-объективом. Разумеется, никого не увидела. Повернулась к Эрику.

– Вы были вчера рядом с кораблем, на котором проходила вечеринка творческой группы нового фильма?

– Нет. А что?

– Мне показалось, что я вас там видела.

– Наверное, туда заявился мой клон, – пошутил Эрик. – Я сидел перед телевизором. Можете спросить мою маму, если хотите.

– Извините, Эрик, что обвинила вас. Просто, увидев этот фотоснимок, я решила, что сфотографировали меня именно вы.

– Я вас понимаю. Это ужасно, когда газеты без твоего ведома публикуют твои снимки.

– Так оно и есть, – согласилась Эмма.

Направляясь домой, Эмма не могла отделаться от ощущения, что за ней наблюдают: возможно, тот самый человек, который сфотографировал ее в парке и отнес фотографию в газету. Она шла, как могла быстро, едва подавляя желание перейти на бег. Время от времени оглядывалась, но не замечала никаких фотографов. При этом отдавала себе отчет, что папарацци наверняка знали, как не попадаться на глаза.

В квартире ее дожидались несколько писем. По большей части с рекламными проспектами, но одно выделялось. Стандартный конверт с отпечатанным на лицевой стороне адресом. Вскрывая письмо, Эмма надеялась, что оно от Дэна.

В этом она не ошиблась. Но, начав читать отпечатанный текст, пожелала, чтобы его написал кто-то другой.

– Нет, – она яростно замотала головой, слезы закапали на бумагу. – Она не могла так поступить со мной… Никогда бы не поступила .