Роджер Пилкингтон: Сокровища старого Яна

Как только «Нырок» прошёл верхние шлюзовые ворота, Майкл опустился на колени в носовой части катера и стал аккуратно укладывать швартовы [1] Швартовы — тросы, при помощи которых судно швартуют, то есть крепят к пристани, берегу или к другому судну. в плоский спиральный коврик. Мальчик с головой погрузился в это занятие и, только закончив работу, поднялся и посмотрел вперёд.

Его внимание сразу же привлекли призрачные очертания белого судна, показавшегося за рядами деревьев, несколько правее курса катера. Майкл обернулся и окликнул брата, стоявшего у штурвала.

— Питер! — крикнул он громко, чтобы голос его донёсся до рулевой рубки. — Пароход! — И он ткнул пальцем в горизонт.

Питер успокоительно помахал рукой:

— Всё в порядке. Мы успеем выйти из канала раньше, чем пароход подойдёт к нему.

Но всё же он из предосторожности немного увеличил скорость катера. Канал был узок, а дно около берегов очищалось не особенно тщательно. Пароходы же иногда упорно держались середины канала и прижимали другие суда к берегам, где они, ныряя в возникшем прибое с волны на волну, бились килем о дно.

Закончив свои дела на носу катера, Майкл побежал на корму и спустился вниз, но вскоре снова появился на палубе, уселся неподалёку от кормы, раскрыл принесённую с собой книгу и, поглядывая на рисунки, принялся изучать приёмы сращивания верёвок. Майкл распустил конец верёвки и попытался сплести из отдельных прядей петлю. На рисунках всё выглядело просто, но пряди, как нарочно, распускались в самый неподходящий момент.

Зной летнего дня подействовал на Питера, и он зевнул. В рулевой рубке было жарко, и он совсем уже было решил присоединиться к девочкам, лежавшим на палубе. Они, собственно, не спали, а нежились на солнце. Он мог бы передать управление Майклу, который, несмотря на свои двенадцать лет, был не хуже многих шкиперов на реке, но тут же подумал, что скоро всё равно придётся пришвартоваться на ночь. Взглянув на карту, Питер убедился, что до Абингдона оставалось совсем немного. За деревьями, справа по борту, уже можно было различить высокий шпиль.

«Нырок» вышел наконец из длинного прямого канала и поплыл дальше по реке.

Сестра Питера Джилл и её подруга Керол слышали, как Майкл крикнул о приближении парохода, но они так уютно лежали, что даже приподняться им было лень. И только когда пароход, глухо ворча старой машиной и шипя паром, уже скользил мимо катера, они приоткрыли глаза и посмотрели на него с полным безразличием, точно с такой же невозмутимостью следили с берега коровы за движением «Нырка».

Керол тут же снова закрыла глаза. Возбуждение первых дней каникул улеглось, и её клонило ко сну. Она чувствовала себя более счастливой, чем когда бы то ни было раньше. Каникулы не всегда радовали её, и в конце семестра она ожидала их наступления с каким-то двойственным чувством. Конечно, не нужно будет ходить в школу. Но, с другой стороны, ей нравилось заниматься, и она очень любила общество подруг. Другим девочкам каникулы приносили радость возвращения домой, сулили всякие увлекательные забавы в семейном кругу, но у Керол всё получалось иначе.

Родители девочки жили в Новой Зеландии, слишком далеко, чтобы побывать у них хотя бы с коротким визитом во время летних каникул. Ещё целых четыре года, пока ей не исполнится восемнадцать лет, Керол придётся довольствоваться приглашениями друзей её родителей проводить отдых у них в Англии. Да, они были добры, пытались сделать всё, чтобы она чувствовала себя как дома. Но всё же иногда у них бывало ужасно скучно. Свои пасхальные каникулы, например, Керол провела в семье, которая жила в районе Сент Джонс Вуд в Лондоне, в квартире на седьмом этаже. Сада у них не было, снизу непрерывно доносились приглушённый шум уличного движения и скрежет автобусных тормозов. Весь день Керол проводила в обществе восьмилетнего мальчика, которого она терпеть не могла. Ежедневно ей приходилось гулять с ним по одному и тому же маршруту: один круг вдоль берега озера в Риджент-парке. Среди шумных улиц и приглаженных скверов Лондона Керол иногда отчаянно тосковала по дому и всеми силами рвалась в чудесную, дикую страну — на свою родину.

В этом году её впервые пригласила на каникулы близкая школьная подруга — Джилл Бренксом. Родители Керол не были знакомы с семьёй Бренксомов. Джилл пригласила её, и Керол необычайно обрадовалась возможности провести хотя бы три каникулярные недели в обществе приятельницы. Керол готова была примириться и с лондонской квартирой, лишь бы им двоим быть вместе, но, когда Джилл сказала, что в городе они только переночуют, а затем предпримут поездку на катере, Керол даже разволновалась.