Салла Симукка - Алый, как кровь

Это действительно было прошлым летом? Как будто сто лет прошло.

Белоснежка приложилась к бутылке с водой и долго пила маленькими глотками. Девушка терпеливо ждала, когда та скажет что-нибудь, даст знак понять, что она не зря села поближе. Проявит маленькую инициативу. Белоснежка хорошо понимала, к чему все идет. К новой теме беседы, улыбке, осторожному приглашению сходить в кафе.

Это не зависит ни от тебя, ни от меня.

Ни сейчас, ни потом и, наверное, никогда.

Просто останемся друзьями.

И оба знают, что это значит – стараться изо всех сил избегать друг друга.

Белоснежка никогда не сможет сказать: «Мы здесь только потому, что твой аромат напоминает мне о другом. И по этой причине мы не можем продолжать». Она не может быть честной. Она вынуждена лгать с самого начала, и это ведет к неловкости, равнодушию, печали, тупому раздражению.

Бессмысленно. Белоснежка решила сохранить время их обеих, а также девушкины чувства, и молча продолжила пить воду. Миг тишины мучительно затянулся. Девушка беспокойно задвигалась, слегка дотронулась волос и сказала:

– Эээ… увидимся!

Белоснежка подняла руку в знак прощания. Девушка схватила спортивную сумку и ушла в другую часть раздевалки, чтобы они не видели друг друга. Белоснежка тихо выдохнула. Состояние эйфории после комбата улетучилось. Влажная одежда прилипала к коже и казалась холодной.

I surrender [30]. Последняя мелодия из комбата мучительно играла в голове. В некоторых вещах она предпочитает уступать, чем пытаться. Иногда это лучше всего.

В сауне Белоснежка смогла посидеть в одиночестве. Она не плеснула воды на камни, а дала теплу вернуться в кожу, чтобы проступили капельки пота, стекли с затылка по спине. Вместе с потом проступили воспоминания о лете и осени, хотя она пыталась сказать им, что они не вовремя. Грусть и тоска всегда не вовремя. Они вцепились в нее, жали на низ живота, болели в изгибе спины. Голубые глаза, смотрящие прямо ей в глаза. Потом – быстро в сторону. Куда-то.

– Это даже лучше, что мы больше не увидимся.

– Никогда?

– По крайней мере, какое-то время. Ты же понимаешь, что я хочу пройти через это в одиночестве. Я не могу быть с тобой сейчас. И тебе будет лучше, когда не придется терпеть меня.

Белоснежке хотелось закричать, что все наоборот. Какое право есть у другого человека отмерять границы чужого терпения или принимать свои решения, что ей будет лучше, а что нет? Белоснежка могла сама за себя все решить. Ее бесило то, как легко ее выгнали из чужой жизни и проблем. Как будто она маленькая, миленькая девочка, которую надо беречь. Белоснежке захотелось прошипеть, что она может пройти и через более страшное и что не надо ее баловать.

Однако она понимала, что крик не поможет. Решение уже принято. И в соответствии с ее ролью она должна была согласиться. Так было для нее написано в пьесе.

– Что значит «какое-то время»? Я же могу звонить тебе?

Белоснежке были противны высокие умоляющие нотки своего голоса. Она чувствовала, как в ее горле рос комок плача. Она знала, что не сможет выплакать все это, выплеснуть наружу. Прошли годы, прежде чем у нее пропало желание плакать. Прошлым летом она думала, что сможет все вернуть, но во время того диалога понимала, что ей придется все равно жить с этим комком, проглотить его и надеяться, что тот когда-нибудь исчезнет сам собой.

Ни звонка, ни и-мейла, ни сообщения в «Фейсбуке», ни письма, ни сообщения азбукой Морзе фонариком в ночной тьме, ни парового сигнала, выдыхаемого в прохладный осенний вечер, ни полыхающих мыслей, что они пробьются сквозь туман, стены и двери. Ничего. Полная тишина. Как будто человек исчез с поверхности земли. Или пропал, сбежал из жизни Белоснежки. Так же неожиданно и смело, как появился там.

Белоснежка помнила тот майский день. Дрожащий сильный солнечный свет и воздух, прогревшийся больше чем на двадцать градусов, – первый раз за всю весну. Она гуляла по центру, на ней было слишком много одежды. Белоснежка сняла куртку на высоком берегу и уселась на скамейку посмотреть на протекающую мимо темную воду и подставить солнцу лицо. Ей пришло в голову, что для полного счастья не хватает первого летнего шарика мороженого. К счастью, киоск был совсем рядом. Белоснежка перебросила куртку через руку и встала в длинную очередь к киоску. У многих проснулась жажда первого летнего мороженого.

В очереди Белоснежка размышляла, хочет она лимонное или лакричное мороженое. Она всегда покупала лакричное. Оно точно было очень вкусным. Лимонное тоже выглядело привлекательно. Наверное, это из-за майского света и солнца, обещающих длинное лето и удушливую жару. Когда подошла ее очередь, она все еще решала.