Валерий Гусев - Сказка для злодеев

– Привет, пап, – небрежно сказал Алешка. – Тут Делягин Принцессу у бабушки украл. А я ее украл обратно. И через машину перепрыгнул. А до этого мы с Димкой в сене спали. А когда приехали, то проснулись. А Пашка-обормот – жулик, его твоя милиция разыскивает.

– Я понял, – сказал папа. – Передай трубку дежурному.

Когда меня подвезли к отделению, то в свете фонаря перед зданием я сначала увидел, как трое милиционеров кормят с рук Принцессу. Она важно выбирала, что брать с их ладоней, шлепала мягкими губами и трясла гривой.

Потом, уже в дежурной комнате, я увидел, как Алешка сидит за пультом с чашкой чая, что-то жует и отчаянно врет про свои приключения в эту ночь. А весь личный состав слушает его, качает головами и подсовывает ему под руку пирожки и бутерброды.

– ...Тут он так забоялся. А я ему как дам! Он – с катушек. И кричит: «Я больше не буду!» А Принцесса как на дыбы и как ахнет передними копытами прямо в капот. Даже искры полетели во все стороны! И как все подзорвется! Они все разбежались, а машина горит синим пламенем.

– Надо пожарных вызвать, – сказал дежурный.

– Не надо, – успокоил его Алешка сквозь активное жевание. – Она уже сгорела. Привет, Дим! Щас папа приедет. И наша жубаштая бабушка. А то Принцесса волнуется.

Я думаю, такой ночи в этом отделении никогда не было. И не будет. Если мы с Алешкой сюда больше не приедем.

Утром мама посдергивала с нас одеяла и сказала строго и серьезно:

– Оба! Попами вверх! Наказание! Лежать!

Следом за ней вошла бабушка с тортом в руках и сказала серьезно:

– Сидеть! Премия пришла!

Тут и папа появился.

– Встать! Смирно! От лица руководства объявляю вам благодарность за помощь в розыске и задержании опасного преступника в лице Пашки-обормота.

Вот все и выяснилось. Пашка был вовсе не такой уж обормот. Он совершил несколько крупных краж, избежал наказания и скрывался от закона. Устроился к нашей наивной ученой бабушке конюхом, а по существу работал на Альберта Делягина. Вовсю шпионил и помогал ему прибрать к его жадным рукам бабушкину конеферму. Бабушка для него была конкурентом. А Делягин скупал наших породистых лошадей (подешевле за них платил) и наладил их продажу в другие страны (подороже их продавал). И, кстати, это жулик Пашка подсказал Делягину осушить заливной луг, с которого бабушкина ферма заготавливала сено. А нет сена – нечем кормить табун. Значит, лошадей придется продавать – быстро и дешево. Пока они не похудели.

Делягин начал недалеко от луга строительство своего дворца, провел мелиоративные работы. Луг зачах, и Гремячая башня опустилась. А после этого Пашка устроил, опять же по команде Делягина, поджог – это уже от злости.

За все эти пакости Делягин обещал взять Пашку к себе на конезавод начальником охраны и помогал ему скрываться от милиции, даже сделал ему фальшивый паспорт.

– Пашку посадят? – спросил Алешка.

– Обязательно, – кивнул папа. – Он уже задержан и дает признательные показания. Через него мы сможем привлечь к ответственности и самого Делягина. Как организатора преступлений.

– А деньги? – вдруг снова спросил Алешка. – Когда мне деньги за мой клад дадут?

– Это еще не скоро, – сказал папа. – Там столько формальностей...

– Если бы у меня, – проворчал Алешка, – были бы всякие формальности, фиг бы этот клад нам достался. Значит, опять наш прадед без памятника будет. Он же столько сокровищ спас. И никаким фашистам не выдал.

Как странно, подумал я, одни люди не жалеют своей жизни, чтобы сохранить достояние государства, а другие, вроде всяких Делягиных, чужих жизней не жалеют для своего кармана.

– Ты очень нетерпеливый, – сказала бабушка, – я вон сколько лет этого ждала...

– А если бы я был терпеливый, то твоя Принцесса уже давно стучала бы своими копытами в чужой конюшне.

Ну как с ним спорить?

– Ничего, – шепнула мама бабушке, – это у него с годами пройдет. Станет более терпимым и терпеливым.

– Очень жаль, – сказала бабушка. – Но я уверена – этого не произойдет. Давайте есть чай и пить торт.

– Лучше наоборот, – поправил ее папа.

Папа вызвал из Москвы свою интерполовскую бригаду, чтобы его ребята хорошенько «разобрались» с Делягиным, с его связями с заграничными жуликами. И когда он разговаривал по телефону, я услышал его гневный тон. Папа обычно очень сдержан. Он редко смеется, только улыбается и то – скупо и коротко. Он никогда не кричит, даже голос не повышает. А тут он так резко говорил своему заместителю, что я даже поежился: