Валерий Гусев - Сказка для злодеев

– Ты слишком с ним строга, – укорила ее бабушка. – Собирайся, Алексей, у тебя много дел на конюшнях.

– Да знаю. Вода, сено, навоз, конские яблоки.

А работы на конюшнях было много. Сейчас меня спросите – не вспомню, что мы там делали. Чистили, вывозили, доводили лошадей до небывалой красоты – им даже самим нравилось, хоть зеркало подноси. Особенно Принцесса красовалась – ее волнистая грива, которую Алешка старательно расчесал старинным деревянным гребнем, была похожа на прическу неспящей красавицы Марфы. Она (Принцесса) все время переступала своими стройными ногами, лукаво косилась на Алешку и время от времени тоненько ржала.

– Попрыгаем? – спросил ее Алешка в ухо.

Принцесса закивала головой, красиво мотая шелковистой гривой, и гулко застучала правой передней ногой в пол.

Дело в том, что бабушка не разрешала Алешке прыгать через всякие препятствия – считала, что для его возраста это опасно. А тут сказала, что, так и быть, выпустит его на Принцессе в полный конкур.

Все эти сокровища – ему на фиг. А вот проскакать во весь опор на изящной Принцессе, перепрыгнуть все барьеры и преграды и, бросив поводья, раскинуть руки во все стороны и разинуть в восторге рот во все стороны на финише – это счастье.

Да, папа правильно говорит: счастье не в том, чтобы повезло, а в том, чтобы добиться.

Алешка еще что-то нашептывал, встав на скамеечку, в острое ухо Принцессе, как влетела бабушка.

– Алексей! Через десять минут старт! А ты все еще в штанах!

– Я без штанов скакать не буду! – отрезал Алешка.

– При чем здесь это? Иди за мной, выберешь камзол и бриджи. Сапоги возьмешь мои, у нас с тобой размер одинаковый.

– Только жубы ражные, – проворчал Алешка.

Мы пошли в бабушкин офис. Она уже там на стене вывесила на плечиках разноцветные шелковые камзолы.

– Мальвиновый надену, – сказал Алешка.

– Малиновый так малиновый, – бабушка сняла ярко-красный камзол. – Держи.

– Мальвиновый, – повторил Алешка.

– А это какой? – Бабушка растерялась.

Лешка сердито вздохнул.

– Мальвиновый – значит, голубой. Сказки надо читать, бабуся.

Тут мне кое-что стало ясно. Леночка Стрельцова. Первая или вторая Алешкина любовь. Или третья. Эта Леночка на Вечере сказок изображала из себя Девочку с голубыми волосами. Алешка тут же в нее влюбился. Правда, не очень надолго. Когда она после выступления сняла свой голубой парик, он тут же охладел. Правда, что-то, видать, в его сердце осталось.

«Мальвиновый» камзол оказался немного великоват. Когда Алешка его напялил, то даже сапог не стало видно.

– Фиг с ним, – сказал Алешка. – Астя, дай мне веревочку, я его под мышками подвяжу.

Тут, к счастью, пришла мама. И привела с собой папу.

– Ночная рубашка, – сказал папа, приподнял над затылком свою милицейскую фуражку и поскреб макушку. – Правда, размеров на пять побольше.

Мама не стала скрести макушку, а взяла нитку с иголкой и быстро все поправила. Оглядела Алешку:

– Класс. И цвет хорошо выбрал, под голубые глаза.

– Под голубые волосы, – сказал я, а Лешка погрозил мне кулаком.

– Держи, – сказала бабушка, протягивая ему жокейскую шапочку с козырьком. Алешка вежливо отвел ее руку:

– Я в папиной фуражке буду скакать.

– Заблудишься, – сказал папа. Но фуражку Алешке дал.

И Лешка тут же ее нахлобучил. Господи! То сапог не было видно, а теперь его самого не видно по пояс. Гриб какой-то, со шляпкой, но без ножки.

– Пора, – сказала бабушка. – Алексей, стартуй спокойно. Пусть все уйдут вперед. Принцесса любит догонять, ты понял?

Алешка приподнял фуражку и ответил бабе Асте безмятежным взглядом.

Мы вышли наружу. Тут все было очень празднично. Всякая реклама, всякие флаги, всякая музыка, но больше всего – всякой публики. Я даже не знал, что может быть столько разного народа в одном месте сразу.

Все вокруг было заставлено машинами – всякими, но больше всего было длинных разноцветных лошадиных фургонов разных лошадиных фирм. Они были разрисованы лошадиными мордами, молниями, стрелами, а на одном фургоне была нарисована львиная голова с огромной гривой и было над ней написано: «Делягин». Скромно так, со вкусом.

И тут он сам приехал, на белой длинной машине. Такой вместительной, что самого Делягина в ней не было видно. А когда он вышел из дверцы, которую распахнул перед ним шофер в белом костюме и в золотой фуражке, я совсем в нем разочаровался.

Совершенно он не был похож на льва по имени Делягин. Маленький, вроде Алешки, но очень важный. Вроде дворняжки, которую из жалости или каприза приютили богатые люди. А он обнаглел, решил, что он самый главный, и начал таскать со стола лакомые куски со всех тарелок.