Валерий Гусев - Сказка для злодеев

– Это у него от природы. Когда волнуется.

Дядя Мифа благодарно взглянул на него и взял бабушку за руку.

– Сладкая парочка, – хихикнул Алешка мне в ухо. – Но они друг друга достойны.

– Так, – решил папа, – отвозим добычу в отделение.

– Да, – сказал полковник Колян. – Запрем в оружейной комнате и приставим дежурного офицера. А утром соберем комиссию.

Алешка нахмурился, но возражать не стал.

Уже светало, когда мы наконец приехали домой. Мама сейчас же поставила чайник и усадила нас за накрытый по-праздничному стол. Кроме яблок, там даже стояла стеклянная банка с цветами. Мама очень соскучилась по папе. Да и мы тоже. Мы были ему рады, особенно теперь, когда вся эта история с подземельем, похоже, подходила к концу.

Мы стали пить чай и обмениваться новостями. Папа, правда, про свои новости промолчал – они у него секретные. А бабушка не удержалась и наябедничала на нас.

– Куда-то спрятали мою единственную, но драгоценную вилку...

– Мы теперь тебе сто вилок купим, – щедро пообещал Алешка.

– И что я с ними буду делать? – удивилась бабушка.

– Продашь, – подсказала мама. – А на эти деньги...

– Другие вилки купишь, – подсказал Алешка.

– И так до ста раз, – подсказал и папа.

Как же хорошо всем вместе валять дурака за чайным столом. Не то что по подземельям шастать.

– Я вот все думаю... – сказал Алешка.

– Не устал? – спросила его мама.

– Он привычный, – сразу же заступилась бабушка за своего любимого стригунка.

– Так о чем ты думаешь?

Алешка наморщил лоб:

– Я думаю, почему, когда наш прадедушка прятался в башне, она не выла и не гремела?

– Затаилась, – предположила мама. – Война ведь шла.

– Дело, думаю, в том, – сказал папа, – что во время обстрела и бомбежек что-то там нарушилось в этом... воющем механизме. А потом постепенно опять наладилось.

Так или не так, только этого уже никто никогда не узнает.

– Кстати, Сережа, – спросила наша бабушка нашего папу, – ты надолго к нам?

– А что, уже надоел? – улыбнулся папа.

– Ну что ты! Так быстро? – тоже улыбнулась бабушка. – На днях у нас конноспортивный праздник. Не хочешь посмотреть?

Тут Алешка мне подмигнул. Да я и сам подумал: что-то здесь не то. Скорее всего, бабушка побаивается этого Делягина, и ей было бы спокойнее, если бы папа был рядом.

(Но как выяснилось позже, г-н Делягин должен был опасаться не нашего папу, а нашего Алешку.)

Между тем за окнами уже стало заметно светлее. И мама спохватилась:

– А ну спать! Живо по раскладушкам!

Бабушка осталась ночевать с нами. Мама постелила ей во «взрослой» комнате. Но только мы с Алешкой улеглись, дверь распахнулась и, гремя непослушной раскладушкой, бабушка ворвалась к нам. И сердито объяснила:

– Поспать не дают ваши родители! Сидят рядышком босиком и пальцы на ногах считают: кто из них глава семьи!

Мы снова нырнули под одеяла, а бабушка, не сразу погасив свет, тоже взялась разглядывать свои пальцы на ногах.

Алешка фыркнул:

– А я завтра дядю Мифу заставлю разуться. Посмотрим – кто из вас главный.

Утром за нами прислали машину и отвезли в отделение. Там уже было полно народу – целая комиссия. И глава администрации, и начальник Колян, и представитель Госбанка, и даже три корреспондента. Один с телекамерой, другой с фотоаппаратом, третий с диктофоном. Ну и Женька-дайвер тут как тут – интересно же, зачем он в бездонный колодец спускался? Не только же за бабушкиными жуба... то есть зубами.

А еще один какой-то хмурый дядька поводил над чемоданами каким-то прибором и сказал:

– Можно вскрывать, не опасно.

А как вскрывать? На этих чемоданах стояли цифровые замки. Примитивные, но надежные.

Тогда тот же хмурый дядька достал из сумочки на боку еще один приборчик. Что-то покрутил, что-то повертел – чуть слышный щелчок в одном чемоданчике, щелчок в другом...

– Кто открывать будет? Кому такая честь?

– Мне, – смело сказал Алешка. – Я этого достоин. – И он поднял одну крышку, за ней другую. – И не пытайтесь повторить.

Ну, что сказать? Ничего особенного в этих стальных чемоданах не было. В одном, который ржавый, сплошной бумажный комок из промокших денег. Да они и на деньги-то не были похожи.

В другом чемодане тоже ничего особенного не было – только золото и брильянты. Они там лежали себе в своих отделениях. Ну и сверкали потихоньку. Некоторые красным, а некоторые зеленым цветом – как битые бутылки.

В оружейной комнате настала тишина. Но тут же ее прервали корреспонденты, зажужжала камера, защелкал фотоаппарат...