Валерий Гусев - Враг из прошлого

Алешка сидел сзади, рядом с мамой, и вертелся и трещал от восторга всю дорогу. Причем обо всем подряд.

– Пап, обгоняй! Пап, не обгоняй! Мам, солнце встало. Мам, сейчас крутой поворот, не бойся. Дим, а ты мою удочку взял? Пап, красный! Пап, зеленый! Мам…

Наконец папа не выдержал и сказал маме:

– Ты не могла бы его выключить? Где у него кнопка?

– В попе, – ответила мама и легонько Алешку ущипнула.

Но это не помогло.

– Кончай трындеть, – сказал папа. – Сейчас будем завтракать. Молча. – И он свернул на обочину возле придорожной кафешки. Она называлась «У нас – Кавкасъ».

– У них везде Кавказ, – проворчала мама. Но от завтрака на свежем кавказском воздухе не отказалась.

Тем более что на пороге нас приветливо встретило (как прошептал Алешка) «грузинское лицо кавказской национальности». В кафе было пусто и уютно. Тихо играла музыка где-то в углу под низким потолком с деревянными балками. А стены были разрисованы фруктами, горными вершинами с орлами и лезгинками.

Мы сели за столик у окошка, и кавказское лицо поставило перед нами большое блюдо со всякой зеленью.

– Это прямо с Кавказских гор? – с восторгом спросил Алешка.

– С самих снежных вершин! – Лицо подняло вверх палец и указало им в потолок.

– Клево! – сказал Алешка. – А на наших снежных вершинах такие фрукты не растут.

– Вах! Как обидно, да? А почему?

– А у нас их нет, этих снежных вершин, – безмятежно пояснил Алешка. – У нас средняя полоса. – И он стал подробно (по учебнику географии) объяснять, что такое средняя полоса и чем она отличается от снежной.

– Ваш красивый младший брат, – сказало лицо маме, – очень красиво говорит. А он не танцует?

Мама улыбнулась на этот двойной комплимент и покачала головой:

– Нет, он не танцует.

– Вах! Как жалко! Лучше бы он танцевал. Молча. Кушайте на здоровье.

И кавказское лицо поспешно скрылось из наших глаз.

– Испугался, – довольным тоном произнес Алешка, «мамин младший брат». – В горы ушел. Собирать фрукты на белоснежных вершинах.

Ехали мы еще довольно долго. Даже устали. Алешка неожиданно «выключился» и задремал, уткнувшись маме в бок.

День был уже в самом разгаре, когда мы свернули с шоссе на проселок, и папа сказал через некоторое время:

– Матвеич. Встречает нас.

На обочине, возле старенького «Москвича», стоял невысокий пожилой человек. Он был в джинсах и легкой ветровке. И совсем не был похож на легендарного сыщика. А скорее – на скромного пенсионера.

Мы остановились и вышли из машины. Папа с Матвеичем обнялись и похлопали друг друга по плечам. Средних лет ученик и старых лет учитель. Учитель пожал мамину руку, а нас тоже похлопал по плечам. Рука у него была твердая и теплая.

– Дай, думаю, встречу, – говорил Матвеич, – а то ведь не найдут еще мой дворец. Езжай, Сережа, за мной. Тут недалеко. Денька три всего.

По этой шутке, по улыбке в его глазах сразу стало ясно, что он радуется нашему приезду. И это было приятно.

Мы поехали дальше, за стареньким «Москвичом», лесной дорогой. Она была такая узкая, что порой ветки деревьев или зеленые еловые лапки с шишками гладили нашу машину по бокам. В этом лесном тоннеле было сумрачно и прохладно. Как в настоящем лесу. Дремучем таком.

Неожиданно мы вынырнули из этого сумрачного дремучего леса на яркий солнечный свет и оказались на песчаном берегу большого Белого озера. Дальний берег его почти скрывался в еще не растаявшем тумане, который лениво клубился над водой. Озеро было гладкое и пустынное. Не бороздили его просторы ни суда, ни лодки. Только изредка всплескивала на его поверхности большая рыба. Да кружили в чистом небе вечно голодные горластые чайки.

– Какая красота! – воскликнула с восторгом мама.

Красота-то красота… Только среди этой красоты нам с Алешкой пришлось пережить такие события, что до сих пор страшно.

– Пап, – спросил Алешка, – а почему озеро называется Белым? Оно ведь голубое.

– А тут вокруг болотистая местность, и поэтому часто бывают туманы. Иногда даже днем.

– Жуть! – весело отозвался Алешка. – Я так боюсь всяких туманов! Я так люблю в них бродить, и днем, и ночью. Чтобы сначала заблудиться, а потом найти дорогу к родному дому. Где готов и стол, и дом…

– О, господи! – вздохнул папа.

Дорога свернула от берега и снова нырнула в лес, под ветки деревьев и под щебет птиц, подальше от туманов. И вскоре мы остановились возле небольшого домика за невысоким заборчиком.

– Мой дворец, – с улыбкой похвалился Матвеич, когда мы выбрались из машины.