Анастасия Дробина: Подземное созвездие

– Кажется… кажется, нашли, – придушенно сказала Юлька. И первой кинулась к нише.

Ящиков оказалось всего два – металлических, с плотно пригнанными замками, с ручками и, к изумлению всей компании, довольно легких.

– Говорила же я – без меня не обойдется! – шепотом ликовала Юлька, вместе с Атамановым выволакивая ящик из ниши в коридор. Второй тащили Батон с Пашкой. – Как бы вы втроем их несли?! А вместе мы сейчас мигом до Крутицкого дотащим! Только фонарь держать неудобно… но это фигня! С ума сойти, Атаманов, – мы Либерею Ивана Грозного надыбали! Мы! Люди столько лет искали – все без толку, а мы нашли!!!

– Какая-то легкая она, Либерея эта… Странно, – озабоченно пропыхтел сзади старший брат. – Книги вообще-то тяжелые должны быть… особенно старинные. И почему ящиков так мало, два всего? Нет, что-то тут не то…

– Выберемся – посмотрим, – успокоила брата Полундра. – Бомб там все равно быть не может, они тоже тяжелые! И снаряды!

– И золото тяжелое… – с заметным сожалением поддакнул Атаманов. – Не, я так матери пальто никогда в жизни не куплю!

– Ладно, разберемся… тащи пока. И надо девчонкам позвонить.

Путь назад казался бесконечным. Ящики, хоть и легкие, сильно замедляли продвижение. К тому же тот, кто шел впереди, должен был еще освещать дорогу себе и остальным. Приходилось часто отдыхать и меняться. Пашка предложил было бросить ящики и подняться наверх за подмогой, но пацаны с Юлькой и слышать об этом не захотели: «Ничего, допрем! А то вдруг без нас еще один обвал случится?!. Опять восемьдесят лет никто не прокопается!»

Наконец впереди появился поворот к Новоспасскому монастырю. Идти оставалось меньше километра. Еще несколько минут яростного пыхтения, приглушенных ругательств и нетерпеливого попискивания – и впереди появилось голубое пятно света – выход на поверхность. Первой по ступенькам взлетела Полундра и, щурясь от бьющего в глаза солнца, радостно заорала:

– Девчонки, Соня, – мы ее нашли-и-и!!!

– Вот я так и знал, – послышался совсем рядом знакомый бас. – Я, Сонечка, всегда знал, что эти шаромыжники подводную лодку со дна Москвы-реки подымут, если им надо будет! Не то что старинные книги!

– А что – там лежит подлодка?.. – живо заинтересовалась Полундра, вывернувшись из сильных рук, ловко доставших ее из подземного хода. – Сол Борисыч, а вы здесь откуда взялись?

– Соня с Бэлой позвонили, – кивнул Соломон Борисович на своих падчериц, стоящих рядом с одинаковыми встревоженными лицами. – Сразу же, как вы дозвонились из подземного хода и сказали, что нашли Либерею! Прыгнул в машину и долетел за полминуты, как ведьма на метле! Что, на самом деле обнаружилась?!

– Не знаю, что там на самом деле, Сол Борисыч, – из подвала вынырнул Пашка. – Но что-то мы нашли. Хорошо, что вы приехали, поможете разобраться и… Бабушки, бабушки, а вы-то чего распрыгались? В ваши годы это не полезно!

Какое там… Целый взвод старушек под предводительством Никитишны уже несся к ним со стороны церкви.

– Вот я так и знала! – слово в слово повторив Шампоровского, провозгласила Батонова бабуля. – Я тебе, Григорьевна, говорила, что коли Андрюша добровольно грядки рыть пришел, да еще друзей привел, – это неспроста! Как бог свят – удумали что-то, нельзя их одних оставлять! И вот вам, пожалуйста! Тока от них отвернулись – а они уже под землю влезли!

– Ба, уймись, – на поверхность вылез Батон. – И не вопи на все подворье! Только вашего отца Димитрия тут не хватало… Где он, кстати?

– На своем джипе полчаса назад к митрополиту уехал, – ответила Белка.

– Ну и слава богу… сами разберемся. Девчонки, где инструмент? Замки посбивать надо!

Со всех сторон к ним уже бежал народ. Под десятками жадных взглядов Шампоровский с Пашкой подняли на поверхность оба ящика. С замками пришлось возиться довольно долго. Под крышкой обнаружилась полуистлевшая ткань. Шампоровский осторожно снял ее… и зачарованно покачал головой:

– Бог ты мой… Сохранилась, как вчера положили! Смотрите!

Он бережно вынул из ящика большую икону Богородицы, и по толпе пробежал дружный вздох восторга. Икона казалась написанной вчера: ярко сияли малиновый и синий тона, золотистый фон, казалось, искрится под солнцем. Тонкое и скорбное лицо Божьей Матери смотрело на зачарованных людей огромными черными глазами.

– Староверческое письмо… Ветковская школа… С ума сойти! – Шампоровский бережно передал икону Соне и снова нырнул в ящик. – И еще… И еще! Азохен вей, никогда в жизни такого не видел!