Игорь Жуков - Бопси! Допси! Пум! или Приключения в стеклянном шаре

завывали бедные старушки.

– Нет, мне и маленькая тоже нравится! – восхитился часовой с длинными усами. – Понимают старушенции, что к чему! Десятку точно заслужили!..

А Дуся уже забралась на стену и крепко привязала верёвку к зубцу.

Только тогда обезьянка поняла, как ей страшно. Она задрожала, съёжилась в рыжий комочек и уставилась вниз.

Зяблик с трудом начал подниматься.

Он и в шубе-то постоянно мёрз, а уж без шубы у него просто зуб на зуб не попадал! Губы мальчика посинели, ноги постоянно срывались с камней стены, а руки в перчатках едва удерживали верёвку. Да ещё подул сильный ветер и начал его раскачивать.

Дуся очень переживала за Зяблика и изо всех сил пыталась ему помочь. Она тащила верёвку и руками, и ногами сразу, помогая себе зубами и хвостом.

Обезьянка так увлеклась, что не услышала совсем рядом тяжёлые шаги.

А что же Дон Пеклос? Мы оставили полковника, когда он обнажил саблю и покорно толкнул дверь в трапезную. Так вернёмся же немного назад…

Дверь распахнулась, и сабля тут же пригодилась. Дон Пеклос давно заученным фехтовальным приёмом со звоном отбил летевшую ему прямо в голову начищенную медную сковородку. Сковородка зазвенела во второй раз – о каменные плиты пола.

– Ну что, Пеклуша, – раздался ласковый голос Марфы Петровны, – опять меня обманули? Опять опоздали, мой пончик!

Вслед за сковородкой супруга запустила в полковника блюдом с салатом из помидоров с майонезом. Клинок Дона Пеклоса отразил и блюдо, но мелко нарезанные помидоры разлетелись, как шрапнель, и украсили полковника с треуголки до сапог.

– Это… – чуть не заплакал полковник, отплёвываясь помидорами. – Это как же! Это же мой новый мундир, сударыня!..

Дон Пеклос в своё время много воевал и в сражениях отличался хладнокровием, но в битвах с собственной женой совершенно терял голову.

Левой рукой он собрал со своих усов и щёк помидорные дольки и швырнул ими в высокую причёску Марфы Петровны.

– И-и-и!!! – тоненько завизжала Марфа Петровна и скрестила скалку с саблей полковника.

Супруги принялись топтаться вокруг накрытого стола, фехтуя, как мушкетёры. Попутно они хватали со скатерти то куриную ножку, то кремовое пирожное, то тарелочку с чёрной икрой, то ещё что-нибудь и кидали друг в друга. Снаряды достигали цели и не раз меняли цвет лица и платья противников. Дон Пеклос и Марфа Петровна становились то белыми, то чёрными, а то и зелёными. Супругов можно было уже читать как живое меню.

Так они сражались больше часа, и никто не мог победить. Звуки битвы гулко раздавались под сводами трапезной, подпираемыми колоннами. Тени бойцов метались по стенам, украшенным кулинарными натюрмортами.

Наконец Марфа Петровна отбросила скалку. Но не для того, чтобы окончить бой. Обеими прекрасными ручками в кольцах она вцепилась в длинные волосы Дона Пеклоса.

– А-а-а!!! – завопил полковник, выпустив саблю и схватив супругу за запястья. – Какое коварство!.. И это в то время, когда я узнал великую…

Тут Дон Пеклос осёкся, а Марфа Петровна вырвала изрядный клок из его шевелюры.

– Остановитесь, полковник! – раздался истошный голос Сэра Арчибальда.

И кот благородного происхождения вскочил на плечо Дона Пеклоса.

Полковник и его жена замерли.

Цилиндр-ушанка кота больше напоминал блин на верёвочках, да и пальто-редингот оставляло желать лучшего.

– Как невыносима для благородного взора размолвка наипрекраснейшей из дам и наихрабрейшего из кавалеров! – продолжал кот. – Как надрывает это недоразумение между наидостойнейшими представителями знати чувствительное и верное сердце!

Сэр Арчибальд уже не в первый и не в сотый раз мирил Дона Пеклоса и Марфу Петровну. Он знал, что в такие моменты надо сыпать отборными комплиментами и что первым шаг к примирению обязательно сделает полковник.