Екатерина Вильмонт - Неожиданная развязка

– Зачем?

Мысль, что придется лезть на заброшенный, кишащий крысами чердак, приводила его в ужас, но показать этого нельзя.

– Как зачем? – удивился Зорик. – Чтобы все выяснить. Они ведь могут там что-то…

В этот момент задребезжал старый лифт, и на площадку вышел немолодой мужчина добродушного вида, а с ним женщина лет тридцати в больших дымчатых очках.

– Вы к кому, друзья? – поинтересовался мужчина.

– К Марии Харитоновне, – выпалил застигнутый врасплох Зорик.

– А Мария Харитоновна тут больше не живет.

– Как?

– Она теперь живет в доме для престарелых. Давно хотела туда попасть и вот наконец дождалась места. А вы по какому делу, молодежь? Что у вас общего с этим божьим одуванчиком?

– Да мы… это… – начал Никита.

– Ну раз ее нет, значит, нам тут делать нечего, – нахально заявил Зорик. – Пошли, Витек!

И не дав Никите опомниться, он затолкал его в лифт.

– Ну и наглый пацан, – услышал он голос мужчины.

Внизу Никита, высвободившись из цепких рук Зорика, проворчал:

– Ты чего пихаешься?

– Если б я не пихался, неизвестно, чем бы все это закончилось.

– Что? – недоуменно спросил Никита.

– Потом объясню. Не здесь, – прошипел Зорик.

Когда они скрылись в снежной пелене, наблюдавший за ними в окно человек недовольно покачал головой и вернулся на кухню.

– Да что ты там высматриваешь? – полюбопытствовала женщина, высыпая в кастрюльку замороженные грибы.

– Не нравится мне это. Зачем старуха понадобилась каким-то пацанам?

– Да мало ли… Не волнуйся. Если из-за всякой чепухи волноваться, нервов не хватит.

– В нашем деле нет чепухи. Очень часто все срывалось именно из-за чепухи.

– Ну допустим. В таком случае надо было как-то обласкать ребятишек.

– Так я и собирался, а они смылись. Не стрелять же мне в них среди бела дня.

– Ну среди темной ночи тебе их уже не сыскать.

– А вот это ты напрасно, – как-то зловеще усмехнулся мужчина. – Если мои подозрения оправдаются…

– Какие подозрения, ты о чем?

– Да так… Ты, кстати, хорошо их разглядела?

– Да нет, на лестнице не больно-то светло… Запомнила, что тот, нахальный, был повыше, похудее и глазки у него хорошенькие, голубенькие, а второго я и вовсе не помню.

– Ну уже кое-что.

Мужчина подошел к телефону и набрал номер:

– Павлик, это я. Ну что там? Ничего, говоришь? Вот что, Павлик, ты погляди, не появятся ли скоро там еще двое ребяток. Один повыше и похудее, а второй соответственно пониже и поплотнее. Того, что пониже, вроде бы зовут Витек, а у того, что повыше, глаза голубые. Понял, да? Вот и славненько. Что делать, если появятся? Проследить, естественно. Узнать адресок и доложить мне, как всегда. Выполняй.

– Ой, ерундой занимаешься, – вздохну-, ла женщина.

– Не твоего ума дело.

Свернув за угол, Зорик вдруг так резко остановился, что Никита едва не налетел на него.

– Чего встал? Промокнем на фиг, – проворчал он.

– Никита, мы, кажется, на верном пути.

Но мне все это ужасно не нравится.

– Что тебе не нравится?

– Мужик этот… История с домом престарелых…

– Вообще-то я тоже подумал. Насколько я знаю, это такая канитель… Еще несколько дней назад об этом и речи не было, а сегодня в ее квартире уже новые жильцы. Боюсь, не кокнули ли они старушку?

– Вот и я о том же. Правда, в старых домах обычно все друг друга знают и появление новых жильцов незамеченным не остается…

– И что?

– А то, что вот так внаглую они действовать не могут. Значит, какая-то законная зацепка должна быть.

– Какая зацепка?

– Ну, допустим, это ее дальние родственники, предположим, из провинции.

– Но тогда, может, и вправду они ее в дом для престарелых отправили?

– И она ничего Гошкиной маме не сказала?

– Ас какой стати она должна была что-то ей говорить? В конце концов Юля ей никто, подружка соседки, только и всего. А может, старушка замкнутая была?

– Ну вообще-то все может быть… И все-таки… понимаешь, Никита, сам по себе этот факт мог бы не вызывать подозрений, но в сочетании со всем остальным… Вот что, давай поедем сейчас к Гошке и обсудим все.

– К Гошке? А может, к Сашке? – засмеялся Никита.

– При чем тут это? – густо покраснел Зорик. – Нас просили сходить на разведку, должны же мы отчитаться, правда?

– Должны, должны, кто бы спорил.

«Черт бы побрал старика, – думал вконец продрогший человек в Гошкином дворе, – совсем, видать, у него крыша поехала – за ребятишками следить. И чего тут выследить можно? Нормальные пацаны, в школу ходят, один еще на курсы немецкие таскается, и ничего больше, а теперь вот еще за какими-то такими же пацанами проследить ведено. Точно, у него мозги протухли. И как я в такой метели цвет глаз у пацаненка разгляжу? – Между тем ветер усилился и стоять во дворе стало уж вовсе невмоготу. – Ну и черт с ним. Поеду-ка я домой. Как он меня проверит? Хотя к шести он обещал Ваську прислать на смену, а тот стукнуть может… Нет, домой нельзя, а вот в кафешку какую-нибудь завалиться – самое оно, посидеть там, пивка попить, хотя в такую погоду лучше водочки дернуть, а к шести подвалить опять сюда… Точно, так и сделаю, а то уж сколько наблюдаю, а толку чуть. И чего старику мерещится?»