Салли Гарднер - Похититель ковров-самолётов

– У меня есть ковёр, на который стошнило кота. Как вы думаете, его примут?

– Мой пёс погрыз края персидского ковра. Как вы думаете, его примут?

– Мой дедушка купил ковёр в Марокко, и мы хранили его в садовом сарае. Как вы думаете, его примут?

– Извините, я не знаю, – отвечала всем Джоан.

Она позвонила мистеру Омару Энцо и поинтересовалась, будет ли он брать ковры в плохом состоянии.

– Любой восточный ковёр годится, – заверил мистер Энцо.

К вечеру Джоан уже не могла дождаться, когда же странная ярмарка подойдёт к концу. Беда в том, что начало мероприятия было назначено на одиннадцать часов следующего дня, однако до сих пор ни мистер Омар Энцо, ни его ковры не появлялись. Обычно организаторы приезжали заранее, чтобы подготовить зал к торговле. Джоан запаниковала. Она снова позвонила мистеру Энцо, но тот не взял трубку.

Мистер Флавер скучающим взглядом смотрел из окна своего кабинета на улицу, когда ему позвонила Джоан. Если бы управляющий не повернулся к телефону, он бы стал свидетелем того, как Джордж Мюррей-Муни приземлился на ковре-самолёте на гостиничную парковку. Ковёр сложился с одного края ступенькой, Джордж спустился по ней и понаблюдал, как загадочное транспортное средство взмыло в воздух без пассажира.

– Что мы будем делать, если мистер Энцо так и не объявится? – беспокоилась Джоан.

Мистер Флавер задумался, снова повернулся к окну и увидел мальчонку, махавшего чему-то в небе.

– Джоан, я вам перезвоню, – сказал мистер Флавер и открыл окно. – Что-нибудь случилось? – окликнул он мальчика.

– Нет, – помотал головой Джордж.

– Где твоя мама?

– Дома, – сказал Джордж.

– Значит, ты здесь с отцом? Он живёт в нашей гостинице?

– Нет, – опять помотал головой Джордж. – Я прилетел на ковре-самолёте.

– Вот выдумщик, – улыбнулся мистер Флавер и пошёл на улицу забирать шалуна.

Через двадцать минут миссис Мюррей-Муни приехала за сыном.

– Я не виноват, – оправдывался Джордж. – Ковёр просто улетел через дверь гостиной.

– У парнишки очень богатое воображение, – заметил мистер Флавер.

Миссис Мюррей-Муни очень обрадовалась, что сын жив и здоров, но решила не упоминать, что сама видела, как он улетел из дома на ковре. Кто же ей поверит? Ведь волшебство бывает только в сказках.

Эмили Воул почувствовала неладное. Решительно, это не к добру. Какое-то серое облачко влетело в лавку, где располагалось знаменитое волшебное детективное агентство «Крылья и Ко», и повисло под потолком над резными комодами. Время от времени оно меняло цвет со светлого на тёмный и угрожало пролиться дождём.

Эмили получила лавку в наследство от мисс Оттолины Стринг. У мисс Стринг был замечательный пёстрошёрстный кот Непоседа, который при росте метр восемьдесят три ходил на задних лапах и отличался безупречным вкусом в одежде. Именно он спас Эмили от злобных приёмных родителей Дэшвудов. Но все невзгоды давно отошли в прошлое. Теперь Эмили счастливо жила в доме вместе с Непоседой, раздражительным чародеем по имени Бастер Игнатус Спайсер, который уже сто лет пребывал в возрасте одиннадцати лет, волшебной лампой и таксой Пончиком. И, конечно, мы не забыли о самых давних обитателях лавки – семнадцати ключах с крылышками и одной обутой в ботинок ножкой у каждого.

Эмили была Хранительницей ключей, и иногда, если ветер дул в определённом направлении, один из ключей открывал ящик комода и возвращал очередному чародею или фее крылья. Но бо́льшую часть времени ключи без дела расхаживали по дому, а волшебная лампа, считавшая все семнадцать своими самыми близкими друзьями, лелеяла их и всячески им угождала.

Облако, казалось, пригорюнилось – Эмили очень любила это слово: по её мнению, оно лучше всего отражало мрачное, унылое настроение.

– Что с тобой? – обратилась к нему Эмили, не особенно рассчитывая на ответ.

К её удивлению, облако стало менять форму: у него появилась одна рука, потом другая, затем из серых клубов слепились две ноги. После этого сверху вылезла голова и на лице нарисовались нос, глаза и рот.

– Я облако, набежавшее на ясное небо, – ответил необычный гость. – Это немного лучше, чем грозовая туча, но хуже, чем розовое облачко. Моё самое заветное желание – стать тучкой, сквозь которую пробивается солнце.