Юлия Кузнецова - Скелет за шкафом. Парижский паркур (сборник)

– По грязи бегала? – сердито окликнула меня гардеробщица со странным свекольным цветом волос, елозившая щеткой под лавкой, – натоптала-то, ужас! Я только что пол вымыла!

Она небольно стукнула меня грязной половой тряпкой по новеньким серебристым кедам. Красавица блондинка в красном кожаном плаще, причесывающаяся возле зеркала, глянула на меня и хмыкнула. Я сжала в кулаках шнурки «кенгурушки» и поспешила к лестнице, где на верху, на площадке, стоял стол рыжего охранника.

У лестницы я поскользнулась на только что вымытом полу и чуть не упала.

– В облаках витаешь? – крикнула мне гардеробщица вслед, – смотри под ноги! Студентка!

Вместо того чтобы смотреть под ноги, я зажмурилась и потопала наверх, в ожидании новых насмешек от Рыжего. Но он молчал. Опираясь на перила, я добралась до его стола и открыла глаза. К моему удивлению, Рыжий сидел не один. Рядом с ним устроилась женщина в полицейской форме. Ее глаза были подведены стрелками, а волосы на голове закручены в строгий пучок.

– Вы уверены, что не разглядели этих людей? – спросила она.

– Дамочка, я вам восемь раз сказал – нет! – сердито ответил Рыжий.

– Вы поосторожнее, – предупредила она, – между прочим, охрану тоже можно привлечь за халатность.

– Меня? – возмутился Рыжий. – За халатность?! Я вам преступников описал, а вы меня привлечь хотите?

– Вы проявляете неуважение к представителям закона, – угрожающе сказала женщина, – отвечайте на мои вопросы. Больше от вас ничего не требуется! И преступниками этих людей называть не надо.

– Потому что вы их еще не поймали?

– Потому что они просто могли мимо идти!

«Так тебе и надо, – мстительно подумала я про Рыжего, – это тебя судьба за все гадости наказала, которые ты говорил». Мой страх испарился. Я незаметно сунула паспорт обратно в сумку и двинулась к лифту.

– А вы кто? – строго окликнула меня милиционерша. – Студентка?

– Студентка! – с вызовом подтвердила я. – Вон, гардеробщица меня знает!

– Погоди-ка, – начал Рыжий, – какая же ты сту…

– Вот вы затычка в каждой бочке! – раздраженно сказала милиционерша. – Отвечайте на мои вопросы. Больше от вас ничего не требуется.

Выйдя из лифта, я почувствовала запах чего-то сгоревшего.

Свернула в коридор и столкнулась с заведующей кафедрой перевода Лилией Леонтьевной. К запаху гари примешался густой конфетный запах духов, исходивший от кружевного платка, которым Лилия Леонтьевна зажимала нос. Несмотря на нежное имя, эта высокая блондинка в очках-стрекозах, затянутая в леопардовый тренч, слыла самым строгим и придирчивым экзаменатором. Мне поступать в МГУ через два года, но я уже молюсь своим нарисованным богиням из комиксов, чтобы ее не принесло на мой экзамен.

Я быстро поздоровалась, намереваясь проскочить мимо.

– Вот она! – неожиданно взвизгнула Лилия, ткнув в меня длинным пальцем с ярко накрашенным алым ногтем.

«Она что, знает меня, несчастную абитуриентку?» – удивилась я.

– Да, да, – скрипучим голосом подтвердила Анна Семеновна Розенталь-Шпигель, выплыв из темного коридора.

Анна Семеновна, похожая на старенькую божью коровку, подплыла к Лилии и убрала ее палец от моего носа. Она погладила Лилию по руке, словно успокаивая.

– Она, она, – пробормотала Анна Семеновна.

Лилия вырвала у нее руку и схватила меня за подбородок.

– Я гарантирую поступление на мой факультет, – прошептала она мне, – без экзаменов! Но найди мне ее!

– Мы найдем ее, – проскрипела Розенталь-Шпигель, снова убирая руку Лилии от меня, – мы обещаем. Гаянэ, дорогая, идите в конец коридора, в ту аудиторию, которую обычно занимают наши коллеги из Кореи. Подождите меня в ней.

– А кафедра? – растерянно спросила я.

– А кафедру обокрали! – завизжала Лилия и схватилась за голову.

Я испуганно отскочила и помчалась в конец коридора. В голове роились вопросы. Кого мне надо найти? Почему я поступлю без экзаменов? Кто-то обокрал кафедру? И поджег, судя по запаху.

А еще мне никак не удавалось отвязаться от мысли: как Розенталь-Шпигель читает лекции таким жутким скрипучим голосом?

Я долго разглядывала надписи иероглифами, оставленные корейцами на доске, а потом не выдержала, взяла мел и нарисовала Пукку в купальнике. А когда я собиралась изобразить ее возлюбленного Гару, вошла Анна Семеновна с двумя пластиковыми стаканчиками, над которыми клубился пар.