Алекс Гант - Семь историй из детства

Я, конечно, очень завидовал Славке, ведь он сделал то, чего мы не смогли сделать. Рабочее ружье, которое стреляло без осечек и заклинивания. Да и сам приклад был очень красивым, покрытый лаком, с выжженным на нем причудливым орнаментом. «Эх, – думал я, глядя, как Славка показывает ружье мальчишкам, – вот бы мне такое, уж я-то показал бы всем, как нужно стрелять. Я бы без труда попал, куда угодно, да что там говорить, я бы на охоту пошел!» А Слава, между тем, продолжал демонстрировать все качества своего ружья.

– Вот вы, ребята, стреляете из своих рогаток, – говорил Славка, – но рогатки годятся, разве что только против пустых консервных банок, а из моего ружья можно попасть в любое место: хоть в центр мишени, хоть в лесное животное. Так что я почти охотник.

Все вокруг кивали и соглашались, просили подержать это ружье.

– Вон, видите, муха сидит на заборе, я сейчас её в лепешку! – Славка показывал на муху, которая сидела в метрах шести от нас на дощатом заборе и грелась на солнце.

– Да не вжизь! – сказал Колька. – В бутылку еще можно попасть, но в муху… Ты, Славка, ври, да не завирайся!

– Не верите, глупые? Сейчас увидите мое ружье в действии! – Слава скатал пластилиновый шарик, шарик от подшипника на муху он тратить не собирался. – Сейчас увидите, увидите! – повторял он, занимаясь своим ружьем.

Наконец Слава закончил со своим ружьем, взвел его в боевое положение и прицелился. Все вокруг замерли в ожидании выстрела. Никто не верил, что он попадет в муху, и на лицах многих ребят уже появлялись улыбки, таким нереальным это все выглядело. И вот Слава спустил курок, ружье издало кроткий выдох: «Пуффф!»

Все тут же бросились к забору. Когда мы подбежали, то увидели расплющенную пластилиновым шариком муху.

– Ух ты, он попал, попа-ал! – закричали все вокруг. – Славка попал в муху, ого-го, он крутой!

Мальчишки никак не могли остановиться, мне это надоело, и зачем-то я сказал:

– Ха, попал в муху, да любой так может, эка сложность, да я, да я и с большего расстояния попаду – и не в муху, а в птицу. И тут же осекся. «Зачем я это все сказал, кто тебя тянул за язык? – думал я. – Это же мальчишки, они просто так все это не оставят». Наверное, я так хотел прикоснуться к этому ружью, что просто-напросто сошел с ума. Но когда я это понял, было уже поздно. Все мальчишки уставились на меня.

– Ерунда, говоришь? Лучше меня можешь выстрелить? – Славка шел ко мне с духовым ружьем наперевес. – Ну, попробуй, если такой крутой!

Я замялся с ноги на ногу, а Слава продолжал:

– Вон, видишь, сидят два воробья? – он указал на ветку, до которой было метров десять. – Если попадешь в одного из них, я дам тебе это ружье на целую неделю, а не попадешь – отдашь все свои деньги на завтраки за шесть дней. Идет?

Я стоял и не знал, что сказать. Да, я неплохо стрелял из рогатки, но, если честно, то не любил стрелять по живым существам. Даже в тот день, когда меня принимали в лесную компанию выживальщиков, где для вступления нужно было застрелить белку, мне помог мой друг, который отдал мне найденную им в лесу мертвую белку. А тут на глазах у всего двора! Эх, о чем я только думал?

– Так что? Мы договорились? – голос Славки был ледяным. – Покажи, на что ты способен, Дима! – мое имя он произнес с явной издевкой, и отказаться сейчас было равносильно тому, если бы я залез на дерево и прокричал: «Я врун и бахвальщик, не дружите со мной!»

– Да, идет, – ответил я, – давай свое ружье!

Я взял ружье у Славы. Оно было приятное на ощупь, я сразу почувствовал уверенность, да и первоначальный мой страх почти исчез.

– И помни, – сказал Славка, – оружие дают только профессионалам, тем, кто отвечает за свои слова.

Потом он остановился и сказал:

– Пожалуй, я сам его заряжу, так и быть, помогу тебе!

Слава взял железный шарик и обернул его пластилином.

– Так надежнее, – сказал Слава, – одного выстрела хватит.

Я же, когда увидел металлический шарик, сразу расстроился, так как надеялся, что будет пластилиновый шарик, который, думал я, особого вреда воробьям не нанесет. Но теперь я понял, что все будет серьезно, и мне уже никуда не деться.

– Что так смотришь? – спросил Слава. – Мы настоящие охотники, поэтому нам нужен настоящий трофей.

Я посмотрел на птичек, потом на ружье и вздохнул:

– Да, мы охотники, – сказал я и поднял уже ненавистное ружье.

Я прицелился, прицел у ружья был сделан с любовью, из двух старых гвоздей, которые Славка предварительно хорошо отполировал. В перекрестье прицела я увидел двух воробушков. Теперь я мог их очень хорошо рассмотреть. Один из них был чуть больше. «Самец», – подумал я. Второй воробей был чуть поменьше. Они грелись на весеннем солнышке, жмурили глаза, чистили свои перышки, чирикали. В общем, выглядели вполне себе счастливыми и красивыми птичками. И самое главное, что ни один из этих воробушков не догадывался, что ему осталось жить совсем недолго.