Евгения Малинкина - Котлетное расследование кота Страуса

– А что пропало-то? – тоже почему-то шёпотом спросил пёсик.

– Медальон! Медальончик! Медальонишка! Медальюшечка! – жалобно воскликнул кот.

– Сколько штук? – поинтересовался Тунгус.

– Один, – с горечью произнёс кот, – но самый любимый, красоты неописуемой!

– Да, запутанное дельце! – нахмурился Тунгус. – Вы уже приступили к распутыванию?

– Приступили! – развёл лапами Тузик.

– К запутыванию! – прибавил Страус.

Тунгус несколько раз обежал вокруг берёзы, обнюхал примятую траву, поднял с земли и пожевал кем-то брошенную жвачку. Тузик и Страус озадаченно смотрели на него, не отрывая глаз.

– Наверное, у него кариес! – прошептал Тузик на ухо Страусу.

– Нас кто-то подслушивает! – внезапно произнёс Тунгус так громко, что Тузик и кот вздрогнули.

– Кто? – спросил Тузик.

– Кто? – Страус оглянулся.

– Кто-кто… Кот в пальто! – огрызнулся Тунгус и показал на балкон второго этажа, на котором сидел белоснежный пушистый кот в красной жилетке с золотыми пуговицами.

– Да это ж Лео – иностранец, он всё равно не понимает, о чём мы говорим! – отмахнулся Страус.

Надо сказать, что кот Лео и правда был иностранцем. Его привёз из далёкого города мальчик Дима в подарок своей бабушке Степаниде Ильиничне.

– Да-да, я вас совсем не понимать! – откликнулся с балкона Лео.

– Вот видишь, ничего не понимает! – повторил за Страусом Тузик.

– Жалко, он со своего балкона наверняка много полезного видел! – пожалел Тунгус.

– Вы меня спрашивать, я вам всё равно ответить! – прокричал сверху Лео.

– Что это он там кричит? Тузик, переведи! – попросил Тунгус.

– Говорит, что готов ответить на наши вопросы! – перевёл Туз.

– Так… Спроси у него, где он был вчера между полдником и ужином?! – распорядился Тунгус.

Тузик на секунду задумался и перевёл:

– Где ты быть вчера полдник между вчера ужин?

– Где я быть?! На балкон, конечно! – Лео отодвинул лапой фикус и просунул голову между прутьями балконной решётки. – Такой хороший погод я всегда на балкон!

– Он говорит, что был на балконе! – с готовностью разъяснил Тузик.

– Значит, ты всё видел! – сделал вывод Страус. – Знаешь, куда упал мой медальон?

– Медальон кот упал твоя где видеть? – без запинки спросил Тузик.

– Кот я видеть без медальон! Сначала быть два ворона, – стал перечислять Лео, – потом пришёл группа мышь с длинный хвост, стал шушукать о чём-то – и бежать.

– Подожди, подожди, я не успевать переводить! – закричал Тузик.

– А я, собственно, всё сказать! – важно произнёс кот и, вернув фикус на место, скрылся за занавеской.

– Ну? – Страус и Тунгус с нетерпением ждали перевода.

– Лео Страуса видел уже без медальона. После Страуса здесь побывали две вороны и мыши с длинными хвостами. И ещё: мышь шушукать о чём-то! – поделился Тузик. – Только непонятно, сколько мышь было в групп?!

– Что-что? – не понял Страус.

– Мыши о чём-то шушукались, – озадаченно проговорил Тузик.

Некоторое время приятели сидели молча. Страус думал о том, что зря он надел вчера вечером медальон: не надел бы – не пришлось бы его сегодня искать. С другой стороны, сегодняшнее утро было бы тогда обычным утром, а теперь обычное утро превратилось в захватывающее приключение.

Тузик мечтал о том, как он сам найдёт медальон. Тут к нему подбегут растеряха Страус и кудлатый пёс Тунгус и станут им, Тузиком, восхищаться, говорить, какой он умный, талантливый, смелый… А потом Тузик откроет собственную детективную будку расследований. Картина, которую представил себе пёс, была настолько чудесной, что Тузик довольно хихикнул.

– Ты что это хихикаешь? – сердито спросил Тунгус у Тузика. – У нас медальон пропал, а он хихикает!

– Замечтался, – смутился Тузик.

– Между прочим, у меня есть план! – выпалил Тунгус.

– Где? – хором осведомились кот и пёс.

– В голове!

Страус с сомнением взглянул на взлохмаченную голову Тунгуса.

– Выкладывай!

– Первое: медальон нужно искать!

– Нечего сказать, гениальный план! – проворчал Тузик. – И как ты догадался?

– Сам придумал или кто подсказал? – подзадорил кот.

Тунгус не обратил на насмешки друзей никакого внимания. От волнения у него одно ухо стояло торчком и время от времени вздрагивало, будто пёс отмахивался от комара, а другое, напротив, было опущено вниз и чем-то напоминало грустную шерстяную тряпочку.