Софи Клеверли - Дневник пропавшей сестры

– Они не должны были разрешать тебе вернуться, – сказала она. – Ты сама знаешь, что недостойна того, чтобы находиться здесь.

Я тупо посмотрела на нее и брякнула первое, что пришло мне в голову:

– Это еще почему?

– Не пытайся вешать мне лапшу на уши, Скарлет Грей. Нам всем известно, что ты натворила.

– В самом деле? – поинтересовалась я. Знать бы мне самой, чем именно успела здесь отметиться Скарлет!

– Не сомневайся. Меня тошнит от тебя, – передернулась рыжая.

– Как тебя зовут? – робко подала голос Ариадна.

Рыжая непонимающе уставилась на нее, моргнула и ответила:

– Что? А! Пенни. Сокращенное от Пенелопа.

– А меня зовут Ариадна. Но мое имя не сокращается. Оно греческое. Ариадна помогла Тезею победить Минотавра! – Она победно взмахнула в воздухе своим кулачком и закончила: – Очень рада познакомиться!

Ариадна явно изо всех сил старалась побороть свою застенчивость, не казаться слишком робкой. Правильное ли это было решение? Не знаю, не уверена. Впрочем, мне сейчас в первую очередь о своей робости следует забыть.

– Не сомневаюсь, – откликнулась рыжая Пенни и добавила, щуря густо окруженные веснушками глаза: – Ну ладно. Кое у кого из нас есть подруги, с которыми можно пойти и поболтать.

Она повернулась и пошла к двери, ожидая, очевидно, что Ариадна двинется следом, но тут я, совершенно не раздумывая, выпалила:

– Если твои подруги такие же, как ты, я бы, пожалуй, не пошла болтать с ними.

Ариадна уставилась на меня с широко раскрытым ртом.

Я и сама готова была раскрыть рот от удивления. Айви такого никогда не сказала бы, это точно. А вот Скарлет – запросто. Меня охватило странное чувство – необычная смесь гордости и в то же время неловкости за себя.

Пенни обернулась и прошипела с порога:

– Будь с ней начеку, Ариадна. Ты просто еще не знаешь, чем все это может для тебя закончиться.

Она с мрачным видом провела пальцем у себя по горлу и с гордым видом удалилась.

– Что она хотела этим сказать? – спросила Ариадна.

– Мне самой интересно было бы узнать, – соврала я.

Честно говоря, я вовсе не была уверена в том, что хочу что-либо узнать об этом.

Обед был в шесть, а до этого я битый час выслушивала рассказы Ариадны про ее любимого пони Освальда, о ее собаке и цыплятах. При этом я все чаще и чаще вспоминала о том, что сегодня после завтрака у меня еще маковой росинки во рту не было. Есть хотелось ужасно, и я решила, что пойду в столовую, даже если при этом придется столкнуться со многими людьми, которые знали Скарлет. Интересно, смогут ли они раскусить меня?

Итак, в шесть часов я вышла из нашей комнаты, а следом за мной тащилась не перестававшая щебетать Ариадна.

Ломать голову над тем, где находится столовая, мне не пришлось – достаточно было просто идти в общем потоке девочек, струившемся вниз по лестнице. Я шла вместе со всеми, и мне ужасно хотелось стать невидимкой, скрыться от внимательно следящих за мной глаз.

– …А еще у нас есть большой такой пруд с рыбками и утками. Очень-очень большой, правда. Через него даже мостик перекинут, вот.

– А братья или сестры у тебя есть? – перебила я Ариадну, обернувшись к ней.

Она часто заморгала, сконфузилась и тихо ответила:

– Нет. В доме только я и мама. Ну и папа еще иногда. Редко. Но мне хотелось бы иметь брата или сестру. А у тебя они есть?

– Э… да. У меня есть сестра. Правда, она… учится в другой школе. И братья есть. Сводные. Трое.

– Какая ты счастливая, – вздохнула Ариадна.

– Это ты так говоришь потому, что моих братцев никогда не видела, – хмыкнула я.

Столовая была огромным, шумным залом, уставленным рядами столов, за которыми, тесно прижавшись друг к другу, сидели девочки. Очень много девочек. В одной из стен имелась длинное окошко, через которое повара накладывали на тарелки горячую дымящуюся еду. Я не знаю, что это была за еда, но в столовой сильно пахло слегка подгоревшим тушеным мясом. Мы с Ариадной пристроились в хвосте очереди и вместе с ней начали понемногу приближаться к окну раздачи. Знаете, мне еще никогда не приходилось видеть столько людей, собравшихся в одном месте!

При этом все они одновременно разговаривали, а к шуму голосов добавлялся металлический звон ножей и вилок и стеклянный дребезг стаканов. Мне хотелось заткнуть уши и сбежать из этого ада, но тогда я так и осталась бы голодной.