Александр Тутов - Потапыч и Миша

– Мазила! – хохотнул Соловей-разбойник. – Сейчас я тебя проучу.

И он приготовился свистнуть. А надо сказать, что от его свиста уши в трубочку заворачивались, сознание сбивалось, руки-ноги отнимались.

Бабка-ёжка тем временем кинула в его сторону вторую шишку. Она также упала где-то рядом с Соловьём-разбойником.

А тот, набрав в грудь побольше воздуха, засвистел. Точнее, только начал свистеть, потому что первая шишка, лежавшая у его ног, вдруг громко, с выплеском разноцветного огня, взорвалась. Соловей-разбойник от неожиданности подпрыгнул, прекратив свистеть, поперхнулся, закашлялся.

– Чего это? – выдавил он и попытался было засвистеть вторично.

Но тут бабахнула вторая шишка. Теперь уже у самого Соловья-разбойника засвистело в ушах и закружилась голова.

– Они на свист взрываются! – крикнула Бабка-ёжка, напомнив, что для всех она террористка-подрывник Тротила, и приготовила третью шишку.

– Ой! – вырвалось у Соловья-разбойника, но он мужественно попытался свистнуть в третий раз, надеясь, что Тротила блефует.

Но и третья шишка, с ещё более оглушающим грохотом, взорвалась. Остальные шишки не понадобились. Бабка-ёжка угодила Соловью-разбойнику прямо в лоб. Бабах!

Контуженый Соловей-разбойник рухнул без чувств. Бабке-ёжке оставалось лишь победно вскинуть руку.

Её товарищи громко закричали, радуясь победе.

Счёт стал критическим 3:0! Осталось сделать последний шаг к окончательной победе! Но не зря поётся: «последний бой – он трудный самый».

Мише предстояло сразиться со Змеем Горынычем. А это огнедышащий дракон о трёх головах.

Змей Горыныч, как и полагается рептилии, хладнокровно выслушивал советы и рекомендации Карабайса-Барабайса, Мальчихиша-Плохиша и Вия. Те, взволнованные тремя поражениями, суетились во всю, опасаясь проиграть последний бой, хотя Змей Горыныч и казался непобедимым.

– Будьте спокойны, – говорила им Первая Голова, – я этого поединщика на одну лапу положу, а другой прихлопну, – одно мокрое место останется!

– А если он вооружён каким-нибудь хитрым оружием? Будь осторожнее, трёхголовенький! – волновался Карабайс-Барабайс.

– Что ж, я не соображаю, что ли? У меня не зря целых три головы, а как говорится: «Голова хороша, а три намного лучше!» – говорила Вторая Голова. – У меня получше любого оружия огнемёты имеются. Как огнём пальну, так только пепел собирайте на совочек да в ведёрко ссыпайте.

Если бы Миша слышал все эти бахвальства Змея Горыныча, то бодрости ему они бы не прибавили. Медвежонок решил, что будет себя вести согласно образу профессора Медведиарти, то есть попытается победить Змея Горыныча с помощью интеллекта.

И принялся облачаться в огнеупорный костюм пожарника. Последняя разработка академика Иванушки-дурачка.

Его так звали потому, что он работал на одну зарплату и своих идей и изобретений за границу не продавал. Всё надеялся, что в своём царстве-государстве они пригодятся. Но, увы, изобретения никак до промышленного производства дойти не могли. Поэтому и имелись они в единичных экземплярах. Как вот этот вот огнезащитный противопожарный костюм, что даже драконий огонь выдерживает.

С академиком Иванушкой-дурачком Мишу когда-то Илья Муромец и Алёша Попович познакомили. А когда Миша узнал, что ему сражаться со Змеем Горынычем придётся, то сразу бросился за помощью к академику. Конечно же, в своём настоящем облике: иностранцу Медведиарти Иванушка-дурачок помогать бы точно не стал.

– Ну, выручай, костюмчик! – сказал Миша и пошёл навстречу Змею Горынычу. Тот, слегка занервированный предыдущими поражениями своих подельников, принялся изрыгать огонь сразу, не подпуская противника близко.

Миша торопливо нахлобучил на голову шлем, превращаясь в рыцаря. Смутные воспоминания о витязях, которые когда-то побивали драконов и змеев, сильно напрягли трёхголового ящера.

Академик Иванушка-дурачок не подвёл. Костюм с достоинством выдержал первое испытание. Мише даже жарко не стало.

Горыныч заволновался. Такого он не помнил, чтобы пламя из его глоток так слабо беспокоило противников. Он собрался с силами, готовясь так полыхнуть огнём, чтобы ничего живого на пути не осталось, но поперхнулся. Закашлялся, давясь собственным пламенем. Взревел, кашляя и краснея от натуги.

Миша, держа в руках сапёрную лопатку, подходил всё ближе. Настроен он был очень решительно.