Кэролайн Кин - Нэнси Дрю - Секретные файлы. Улыбнись и скажи «Убийство!». Тайны Форт-Лодердейла. Кошмар на бурных водах

Спустя час непрерывных съемок Мик выключил музыку, и в студии повисла внезапная тишина.

– Отдохни немного, Даниэлла, – сказал Мик. – Все остальные – уберите как можно скорее этих резиновых пауков. Они мне уже до чертиков надоели. А я хочу еще сфотографировать Даниэллу, когда она поет.

Нэнси, Сондра, Скотт и другие стажеры поспешили снимать пауков, и Нэнси краем уха услышала, как Мик тихо разговаривает с певицей.

– Устала? – мягко спросил он.

– Ужасно, – призналась Даниэлла.

– Что ж, ты хорошо поработала. У тебя талант! И не только музыкальный. Что ж, мы уже почти закончили. Потерпи еще немного и сможешь наконец отдохнуть. Ты это заслужила.

Нэнси удивили его ласковые слова. До этого Мик вел себя исключительно грубо. Хотя, конечно, любой человек может вести себя по-разному, и об этом нельзя забывать.

После того как всех пауков сняли, Мик попросил Нэнси принести красную гитару, и Даниэлла исполнила свою авторскую песню «Дайте мне свободу слова и удобную кровать». Выступление прошло великолепно, а когда стихли последние ноты, Мик приказал своей команде убрать белый фон.

– А ты, Нэнси, отнеси пауков в кладовку с реквизитом, чтобы я их больше не видел. Она в дальнем углу комнаты.

Нэнси послушно взяла коробку и пошла к двери в углу студии. На этот раз она даже не обратила внимания на грубую интонацию Мика, потому что думала только о том, где раньше видела Дэвида Бауэрса. И вот наконец ее озарило. Отец Нэнси, известный юрист Карсон Дрю, активно сотрудничал с изданием «Законы Среднего Запада» и где-то месяцев пять назад заходил к ним в офис вместе с дочерью. Как раз тогда Нэнси встретила Дэвида, главного редактора той газеты. Казалось бы, что такого? Если не считать одной важной детали… «Законы Среднего Запада» принадлежали «Медиакорпу»!

Нэнси не сомневалась, что это не случайность. Ведь «Медиакорп» хотел выкупить «Молнию», и именно это портило отношения Ивонны и Мика. Не скрывает ли Дэвид свое прошлое? Вдруг он до сих пор связан с «Медиакорпом»? Пожалуй, ответ на этот вопрос мог стать ключом к тайне.

К Нэнси внезапно закрались сомнения в том, что Мик – автор писем с угрозами. Все доказательства были легко оспоримы. Песня из письма часто играла на радио, и разве так уж удивительно, что Мик ее напевал? И не он один мог отредактировать кадр из фильма. В издательстве есть и другие фотографы. Да что там, сама Нэнси справилась бы! А если верить Лесли, мотив к убийству здесь был чуть ли не у каждого сотрудника.

– Засунь их в самый дальний угол! – крикнул Мик ей в спину.

Нэнси открыла дверь и пробралась вглубь кладовки через причудливые костюмы, дизайнерские наряды и всякую всячину для создания интересного фона. Тут она заметила на полу красные капли. Неужели кровь?

Нэнси раздвинула платья и ахнула. На винтажном комоде стояла отрубленная голова, а над ней висел заточенный топор, словно застывший в воздухе. А в следующую секунду он полетел… прямо на Нэнси!

Нэнси в ужасе уставилась на топор и только в самый последний момент отпрыгнула в сторону, словно гоночный автомобиль, стремящийся избежать столкновения.

Топор упал на пол – и отскочил от него. Он был резиновый!

Нэнси выдохнула. Ее накрыла волна злости, страха и облегчения. Она наклонилась и изучила игрушечное оружие. Рукоять оказалась из настоящего дерева, а лезвие – из резины. И «отрубленная голова» была всего лишь убедительной на вид маской. «Видимо, кто-то решил надо мной подшутить», – решила Нэнси. Хотя она бы наверняка потеряла сознание, если бы этот топор врезался ей в голову, хоть он и резиновый. Она подняла его с пола и тихонько вышла из кладовки.

Мик встретил ее зычным смехом.

– Чудо дистанционного управления, а? – пошутил он, явно не замечая, как сильно Нэнси потрясена произошедшим. – Просто, но со вкусом. Приладил устройство к ручке топора и в нужный момент нажал на кнопку, – объяснил Мик, доставая из кармана маленький пульт.

– Что ты опять натворил? – крикнула Сондра. – Хватит этих жутких розыгрышей! Они никого не смешат, кроме тебя!

Мик хмыкнул.

– Да Нэнси не обиделась, правда? – сказал он, ухмыляясь, и сразу продолжил: – По-моему, эта шутка вышла просто блестяще.

Нэнси умела держать себя в руках и не собиралась показывать, насколько ее напугала «шутка» с топором. Но что это было – грозное предупреждение не соваться в дела Мика? Или просто жестокий способ показать, что он здесь главный? Все-таки журнал принадлежит не только Ивонне, но и ему тоже. Вероятно, Мик любит показывать остальным сотрудникам, сколько у него свободы, и демонстрировать свое превосходство. Можно даже предположить, что фотограф относится к офису «Молнии», как к своей собственной игровой комнате.