Дэвид Уолльямс - Кошмарная тётушка

– Аааааааа! Охо-хоооооо!!!! Охохоооооонюшки!

ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ! – после чего тетя завершила разговор жизнерадостным: – Ну, пока-пока!

Звяк!

Трубка снова опустилась на телефон.

– Назойливая старая перечница, – пробормотала Альберта себе под нос.

Стелла не могла опомниться от ужаса. «Приготовиться к худшему»?! Что задумала эта ужасная женщина?! Надо бежать! Бежать! И немедленно!

Девочка все так же на цыпочках двинулась мимо старинного рыцарского доспеха, стоявшего в карауле у парадной двери. Она очень-очень старалась ничего не задеть, чтобы оружие, которое он держал в латной рукавице – тяжелый цеп, – не упало на пол. От утыканного шипами шара и тяжелой цепи непременно раздался бы ужасный ЛЯЗГ.

Стелла бесшумно добралась до огромной дубовой двери и повернула ручку, но та оказалась заперта. Обычно дверь запирали только снаружи, и только когда вся семья уезжала, но сейчас Альберта заперлась изнутри. Скорее всего чтобы не выпускать племянницу. Насколько помнила Стелла, многочисленные ключи от огромного дома хранились в шкафчике у двери. Стелла заглянула туда – и не удивилась, когда ничего там не нашла. Должно быть, Альберта перепрятала ключи.

Девочка залезла на подоконник – попытать счастья с окнами. Они тоже оказались заперты. А разбивать их было бы слишком рискованно: на звон падающих осколков тетя наверняка бы среагировала, это вам не скрипучая половица.

Альберта продолжала искать документы на дом, ругаясь на чем свет стоит и переворачивая ящики в кабинете. А Стелла тем временем кое-что вспомнила. Родители всегда держали запасной ключ под половичком – на всякий случай. Наверняка тетя Альберта про него и понятия не имела. Девочка приподняла половичок – и в самом деле: старый ржавый ключ лежал там, точно старинный клад.

Но зажимая ключ в руке и выпрямляясь, Стелла вдруг медленно-медленно кое-что осознала. На нее таращились два большущих желтых глаза. Совиных. Это был Вагнер. Он висел на люстре вниз головой, словно летучая мышь. Жуткая совиная летучая мышь.

Если вы что-то уже успели усвоить из этой книги, так наверняка то, что… с гигантским баварским горным сычом шутки плохи.

– О-о-о… П-привет, В-вагнер… – пролепетала Стелла. – Ты за меня не волнуйся, я просто, вышла немножко подышать свежим воздухом.

Желтые перевернутые глаза сыча сузились.

– Т-т-так что совершенно н-незачем рассказывать об этом моей милой тетечке!

– УУУХ! – оглушительно ухнул Вагнер.

– Ууух! Ууух! Ууух!

– Тсс! – взмолилась девочка.

Но все без толку. С сычами не договоришься.

Чудовищная птица взмахнула огромными крыльями и опрокинула старинный доспех. И сам доспех, и цеп, зажатый в стальной рукавице, с грохотом полетели на пол.

БУМ!

ЗВЯК!

КЛАЦ!

– Тсс! Тише ты, глупая птица!

Казалось, гигантский баварский горный сыч понял, что говорит девочка, – после этих слов Вагнер заорал и захлопал крыльями еще сильнее.

А еще через секунду Стелла услышала громкий топот. Это тетя Альберта спешила сюда из кабинета.

– Вагнер! – выкликала она. – ВАГНЕР!

Дрожа от ужаса, Стелла вставила ключ в замок и отчаянно попыталась повернуть. Ключ заскрежетал.

Краем глаза девочка видела, что тетя все ближе и ближе, хотя Альберта бегала не очень-то быстро.

Борьба тяжеловесов – вот это был бы спорт для нее. И все же она приближалась – медленно, но упорно, как танк.

Девочке показалось, что прошло около часа – хотя в действительности, наверное, не больше пары секунд, прежде чем в замке что-то щелкнуло. Стелла трясущимися руками рванула ручку двери – и выскочила во тьму.

Полная луна висела низко над горизонтом, заливая светом глубокие сугробы вокруг. Девочка так быстро перебирала ногами, что почти не чувствовала холода. Она мчалась стремительно и отчаянно, едва разбирая дорогу. И хотя было не очень темно, чуть не налетела на стоящего на лужайке огромного снеговика. Подбежав к нему почти вплотную, Стелла осознала, что он по меньшей мере вдесятеро выше ее. Обернувшись на бегу, она увидела, что тетя возвышается на пороге, а Вагнер сидит у нее на плече. Стелла даже испугалась, что тетя не пытается ее догонять, а стоит совершенно неподвижно. Так, словно у нее все под контролем.