Виль Липатов - Операция «Икс два нуля»

Говорил Илюшка медленно, спокойно. Я глядел на него, и мне вдруг стало казаться, что Илюшка Матафонов уже не мальчишка, а взрослый человек. И морщина у него на лбу была, как у взрослого, и губы, как у взрослого, и глаза смотрели, как у взрослого. А когда я поглядел на руки Илюшки, то они мне тоже показались большими, как у взрослого.

— Вот какие дела! — продолжал Илюшка. — Нам теперь трудно найти вещественные доказательства, но можно…

— Как? — спросил Валерка-Арифметик. — Скажи, как, Илья?

Валерка тоже, наверное, почувствовал, что Илюшка Матафонов стал, как взрослый, и поэтому даже назвал его Илья.

— Нам надо следить за самим Ленькой! — ответил Илюшка. — Нужно ждать, когда он пойдет на то место, где они уничтожили вещественные доказательства… Об этом в книгах есть! Преступники всегда ходят на место преступления. Вот Ленька Пискунов пойдет, а мы выследим его… Чего вы думаете об этом, робя?

Мы ответили ему не сразу: мы ведь тоже стали такие же медленные и серьезные, как Илюшка Матафонов. Потому мы немного помолчали, подумали, и Валерка-Арифметик сказал:

— Справедливо, Илья!

— Согласен! — сказал Генка Вдовин.

— А если версия с Ленькой Пискуновым не оправдается, то будем искать того мужика, что встретился нам в сосенках, — сказал я. — Так ведь, Илья? Мы должны каждую версию проверять до конца.

— Точно, Боря! — ответил он. — Мы ведь уже не играем, а дело делаем… Нам нужна строгая дисциплина. Кто знает, вдруг у Леньки Пискунова есть нож! Вон он как грозится!

— Следит за нами! — поежился Арифметик. — Вот мы сейчас сидим на бревнах, а он, может быть, за нами наблюдает…

— Запросто! — ответил Илюшка. — Только теперь будет наоборот. Не он за нами, а мы за ним будем следить… Давай, робя, по домам, а завтра начнем.

Оказывается, на дворе уже был настоящий вечер. Во всех окнах горели огни, слышалась музыка, и было как-то медленно, спокойно, задумчиво. И горели на небе крупные звезды, похожие на лампочки со слабым накалом.

— Спокойной ночи! — тихо сказал Илюшка. — До свидания!

— До свидания! — ответили мы.

Илюшка не торопясь пошел домой. Теперь это был настоящий командир. Ему только не хватало военной формы, а все остальное было: лоб с глубокой морщиной, строгие глаза с улыбкой и такая грудь, как будто на ней орден с красным бантиком.

— Ты не нарушай больше дисциплину, а! — попросил я Генку Вдовина. — Для нас дисциплина теперь — главное!

— Не буду нарушать! — ответил Генка.

Мы знали, как ходить по следам человека. В ста киношках, наверное, показывается, как это делать. Надо шагать метрах в трехстах позади него, делая вид, что гуляешь, а когда тот человек останавливается, то следует читать афишу или разглядывать витрину магазина. Если же тот человек вдруг поворачивает назад, то ты должен шмыгнуть в ближайший переулок. Если же человек садится в машину и уезжает, то ты должен крикнуть громко: «Такси!» — и шепотом приказать шоферу ехать вслед за машиной того человека. Если же человек заходит в какой-нибудь дом, то ты обязан немедленно проверить, есть ли в доме запасные выходы, и установить за ними наблюдение.

За Ленькой Пискуновым мы следили по всем правилам, хотя нам было трудно. Во-первых, Ленька знал нас как облупленных, и приходилось идти не в трехстах метрах от него, а в целом, наверное, полукилометре. Потом в нашем городе было мало афиш и витрин магазинов, и когда Ленька Пискунов останавливался, то нам нечего было читать или рассматривать, и мы шмыгали в ближайший переулок и выглядывали оттуда, как мыши из норы.

Ленька Пискунов останавливался часто. У него было много денег, так как он два раза пил газированную воду, дважды ел мороженое, а потом случилось такое, что мы даже просто испугались. Это произошло на углу улиц Калинина и 9 января, возле столовой самообслуживания, где на углу работает зелененький ларек с большой вывеской «Пиво». Летом возле него собирается много мужиков, и они галдят, как женщины, чтобы никто не лез без очереди.

Возле ларька «Пиво» встречаются страшные мужики. Однажды я видел такого оборванного, что у него нога просвечивала в штанину, а волосы отросли, как у обезьяны. Он вынул из кармана маленькую бутылочку водки, вылил ее в пиво, и стал пить. Он весь задрожал, побелел и так щурил глаза, словно пил яд. Я очень испугался. С тех пор я стал обходить ларек «Пиво».