Элли Гриффитс - Происшествие в Северной башне [litres с оптимизированной обложкой]

– Думаю, что так. Поскольку ты единственная интересуешься Мэри, я хочу тебе сказать.

– Что сказать?

Дороти тревожно оглядела комнату, но там никого больше не было. Джастис слышала, как кто-то мучает гамму в музыкальной комнате над ними.

– Кажется, я знаю, кто её убил, – сказала Дороти.

– Что? – Джастис остолбенела; наверху продолжали гонять гамму – снова и снова, снова и снова. – Кто же?

– Думаю, мисс Томас.

– Мисс Томас! Но почему? – прошептала Джастис. – С чего ты взяла?

– Не могу сейчас говорить, – сказала Дороти. – Придёшь ночью?

– Хорошо, – сказала Джастис. – Но только не к башне. Добираться туда – сущий кошмар, к тому же все говорят, что ночью выпадет снег.

– Тогда в моей комнате? Она на чердаке. По ночам туда никто не ходит. Раньше со мной жила Мэри, но теперь я совсем одна.

– Хорошо.

– В полночь?

– Почему именно в полночь? – спросила Джастис. – Так тяжело не спать. Может, в одиннадцать?

– В книжках всегда назначают тайные встречи в полночь, – сказала Дороти.

Значит, Дороти – поклонница готических ужасов!

– Ну ладно, – сказала Джастис. – Где твоя комната?

– Поднимешься на самый верх по лестнице для прислуги. В сторону Северной башни. Не волнуйся, не ошибёшься. Мне пора. – И бросив напоследок испуганный взгляд через плечо, Дороти умчалась прочь.

Снег повалил, когда девочки делали домашнее задание. Они прыгали у окна, чтобы разглядеть, что там творится снаружи, несмотря на возмущения Памелы Пауэрс, которая следила за порядком.

– Садитесь, – повторяла она. – Можно подумать, вы никогда не видели снега.

Джастис толком и не видела. Снег в Лондоне отличался благовоспитанностью и скромностью – ложился лёгкой порошей на крышах Сент-Джонс-Вуд, и его едва хватало на то, чтобы поиграть в снежки или слепить снеговика. Но здесь белая пелена тянулась насколько глаз хватало, и в темноте топи светились бледно-голубым. Все заговорили о том, что дороги завалит, что еда закончится, что Хатчинс отправится в деревню на санях. Все эти разговоры о снеге чуточку напугали Джастис. Если уж ей суждено застрять на краю света, не такую компанию она бы себе выбрала. Она содрогнулась от мысли, что всю зиму ей предстоит провести с Роуз и Хеленой Блисс. Джастис читала об арктической экспедиции, участники которой так голодали, что им пришлось съесть друг друга. Она так и видела, как Роуз и её компания, вооружившись ножами и вилками, набросятся на какую-нибудь бедняжку из первого класса. Что ж, она не собирается становиться чьим-то главным блюдом, не дождутся.

Не говоря о мисс Томас – убийце, если верить Дороти. Джастис понимала, что это плохо и то, что случилось с Мэри, если это правда, – ужасно. Но она ничего не могла с собой поделать – она сгорала от любопытства. Настоящее убийство, её первый свидетель, и, наконец, есть с кем обо всём этом поговорить. Скорее бы полночь.

К тому времени, как они отправились спать, снег почти добрался до окон первого этажа. Девочки столпились у дальнего окна, из которого открывался прекрасный вид на топи.

– Нас завалит снегом, – сказала Ева.

– Какая красота, – сказала Стелла. Действительно, если взглянуть на это без лишних эмоций, вокруг было очень красиво: гладкие белые просторы мерцали в лунном свете, тёмная, зловещая башня вздымалась к небу, и снежные хлопья кружились над её зубчатой вершиной. Но без эмоций обойтись не удалось. Джастис не могла избавиться от дурного предчувствия. И не только потому, что Роуз уже сто раз повторила, что наденет завтра меховую шапку и накидку.

Наконец, Сипухи уснули – довольно быстро, утомившись от стольких треволнений. Как только Джастис убедилась, что все спят, она соскочила с кровати, бесшумно открыла дверь и вышла в коридор.

Было тихо, как в могиле. Будто снег окутал школу покрывалом безмолвия. Джастис старалась не шуметь, обходила скрипучие половицы, скользила, как один из призраков Норы. Хорошо хоть, не придётся выходить наружу. Нужно добраться до лестницы и подняться на самый верх. Но, дойдя до конца коридора, она остановилась. Послышались шаги, решительные и мягкие, на резиновой подошве.

Матрона.

Джастис вжалась в стену. Если матрона увидит её, придётся притвориться, что она ходит во сне. Но тут шаги замерли, и она услышала голос матроны:

– Что вы тут делаете?

Мужской голос ответил:

– Хотел полюбоваться снегом из Северной башни.

Джастис узнала бы этот приторный французский акцент где угодно.