Валерий Роньшин - Тайна комнаты с чёрной дверью [litres]

Маша, конечно же, заплакала от страха. День рождения был безнадёжно испорчен.

Пролетел год. Опять настал Машин день рождения. Снова она пригласила гостей. Все едят пирожные, пьют кока-колу, веселятся… И вдруг – дзинь-дзинь-дзинь… – звонок в дверь, как и в прошлый день рождения. Маша открыла. А на пороге вновь стоит маленький толстяк-посыльный и протягивает Маше красивый свёрток, перевязанный золотистой ленточкой.

– Велено передать подарочек, – говорит.

Отдал Маше свёрток и быстро ушёл. Развернула Маша подарок – и у неё прямо ноги от страха подкосились. Потому что в свёртке был… гроб. Точнее, кукольный гробик. А когда Маша его открыла, у неё прямо сердце в пятки ушло. Внутри гробика лежала кукла с Машиным лицом. В руке кукла держала записку, в которой было написано: «Будь счастлива, Машенька, но только в гробу». И подпись: «Нуф-Нуф».

Маша, конечно, в слёзы. Праздник опять был безнадёжно испорчен.

Ещё год пролетел, и у Маши снова наступил день рождения. Но она не стала его отмечать, боясь, что вновь придёт посыльный и всё испортит. Посыльный действительно пришёл, на сей раз с телеграммой.

– Тебе поздравительная телеграмма, Машенька, – говорит.

Отдал телеграмму и быстренько удалился.

Маша раскрыла телеграмму и прочла: «Смерть уже рядом. Наф-Наф». На сей раз Маша не заплакала, а задумалась – она ведь была уже взрослой девочкой, как-никак двенадцать лет исполнилось. Маша поняла, что её хотят убить и что это последнее предупреждение. Почему последнее? Да потому что поросят в известной сказке всего трое: Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф. Но какое отношение сказка «Три поросёнка» имеет к Маше – вот вопрос.

И Маша решила проследить за посыльным. Выскочила на улицу и тайком пошла следом за толстяком. И он привёл её… в свинарник. И видит потрясённая Маша: маленький толстенький посыльный снял с себя парик, отклеил нос, уши, брови… потом сбросил всю одежду, встал на четвереньки и оказался… жирным поросёнком.

К нему подбежал ещё один жирный поросёнок.

– Привет, Ниф-Ниф, – прохрюкал он.

– Привет, Нуф-Нуф, – прохрюкал в ответ «посыльный».

– Ну что, отдал девчонке телеграмму?

– Отдал.

– По-моему, пора её уже съесть, – облизывается Ниф-Ниф.

– Точно, пора… – облизывается и Нуф-Нуф.

Слушает Маша разговор двух жирных поросят. И тут вдруг её кто-то ка-а-к схватит!

Оглянулась Маша в ужасе – а это третий жирный поросёнок.

– Ниф-Ниф, Нуф-Нуф! – захрюкал он. – Идите скорей сюда!

– Ну чего тебе, Наф-Наф?! – хрюкают те в ответ.

– Смотрите, кого я поймал!

Маша с силой оттолкнула Наф-Нафа – и бежать! А три поросёнка припустили за ней в погоню.

– Лови! – визжит Ниф-Ниф.

– Держи! – визжит Нуф-Нуф.

– Хватай! – визжит Наф-Наф.

Прибежала Маша в самый конец свинарника и видит – дальше хода нет.

А три поросёнка уже с трёх сторон на неё надвигаются. Морды у них позеленели, глаза выпучились, а под «пятачками» острые клыки торчат. Словом, превратились поросята в вампиров.

– Ой, мамочка, – в испуге пискнула Маша и… проснулась.

В окошко солнышко светит, а Маша в кроватке лежит.

«Надо же, какой кошмар мне приснился, – подумала она. – Будто я человек, и свиньи-вампиры хотят высосать из меня кровь. Ну и бредятина».

С этими мыслями Маша вскочила с кроватки, напудрила перед зеркалом свой «пятачок», покрыла лаком свои копытца и, весело виляя хвостиком-«запятой», побежала в школу.

Жили-были мама, папа и девочка Маруся. И всё у них шло прекрасно. Папа бегал по магазинам, обеды готовил, стирал, шил… В общем, хозяйством занимался. А мама в цирке выступала акробатом-эксцентриком: она складывалась в несколько раз и забиралась в малю-ю-сенький сундучок. Зрители ей за это аплодировали, а в кассе ей за это платили денежки.

Ну а девочка Маруся ходила в школу.

Так они и жили.

Но вот однажды – бац! – мама исчезла.

Неделю мамы нет… две недели… три… Маруся уж и волноваться начала.

– Да не волнуйся ты, дочка, – успокаивает её папа. – Найдётся мама.

А тут звонок в дверь: дзинь-дзинь.

И заходит в квартиру модно одетая женщина.

– Вот и мама пришла, – улыбается папа.

– Пап, ты что? – говорит Маруся. – Какая ж это мама?

А папа рукой машет.

– Ой, да не всё ли тебе равно? Была одна мама, теперь другая. Все женщины одинаковы.

А незнакомка потрепала Марусю по щеке и сказала:

– Новая вещь, детка, завсегда лучше старой.

Потом к маминому шкафу подошла и створки раздвинула.