Лев Овалов - Помни обо мне. Повесть

И едва Таня села у окна и раскрыла «Преступление и наказание», роман писателя Достоевского, который ей давно советовали прочесть и который она недавно взяла в библиотеке, как раздался звонок.

Таня открыла дверь и увидела Зинаиду Васильевну. Та выглядела весьма встревоженной и повергла Таню в немалое смущение.

- Что ж не идешь? Нас ждут…

Она засыпала свою подопечную вопросами и смутила ее еще больше. И Таня, вместо того чтобы ответить, что ничего еще не решила, торопливо принялась собираться.

- А у вас ничего, - сказала гостья, оглядываясь. - Думала, беднее живете.

- А что брать?

- Самое необходимое. Вот халат захвати.

- Это мамин.

- Все равно бери, сгодится наставнице.

- Какой наставнице?

- Твоей.

- А кто моя наставница?

- Мать Раиса.

- Боюсь я ее…

- А ты думала, все отец Елпидифор будет гладить тебя по головке?

Но Таня не послушалась, не взяла халат, не хотела обижать маму.

- А мать ты подготовила?

- Написала, что уезжаю на целину.

Действительно, еще накануне, сидя рядом с матерью за столом, Таня написала ей письмо, что уезжает на целину, в совхоз, хочет самостоятельно попробовать свои силы…

Письмо лежало у Тани в портфеле, и сейчас, перед уходом, она собиралась выложить его на стол.

- А деньги у тебя есть?

- Нет.

- А дома есть?

- Есть сколько-то.

- Возьми, а то мать не поверит, без денег далеко не уедешь.

Таня выдвинула ящик комода, деньги всегда лежали в одном месте.

Зинаида Васильевна заглянула одновременно с Таней:

- Сколько?

- Рублей сорок…

- Бери, а то не поверят, что уехала. Все бери.

- Я хотела маме оставить…

- Обойдется…

Таня достала деньги. Зинаида Васильевна тут же их отобрала.

- Сама передам… - Она не сказала кому.

Таня сложила пальто, платьица, белье, чулки…

- Документы не забудь, - напомнила Зинаида Васильевна. - Все, какие есть. Не оставляй ничего.

Паспорт, членские билеты ДОСОМ, ДОСААФ, комсомольский билет… Таня оглянулась. Зинаида Васильевна увязывала одежду в узелок. Нет, комсомольский билет Таня взять не решилась. Оглянулась еще раз. Подошла к этажерке с книгами, вытянула первую попавшуюся книжку, положила билет меж страниц, поставила книжку на место.

- Взяла документы? Крестись, и идем…

Обе перекрестились. Таня окинула комнату прощальным взглядом - ей захотелось заплакать, броситься на мамину кровать, - закрыла глаза, отвернулась и… ушла в странство.

Таня догадывалась, куда они едут, в автобусе добрались до Бескудникова, прошли в заросший репейником переулок, очутились у знакомого особнячка.

Встретил их истошный собачий лай…

В палисаднике скалил зубы привязанный к забору свирепый боксер с такой страшной мордой, что любой прохожий невольно остановился бы на почтительном расстоянии от забора.

Пес Зинаиду не испугал. Она уверенно двинулась к калитке, и тут же появился хозяин особнячка, очень похожий на своего пса: такая же ощеренная плоская рожа, расплюснутый нос и вытаращенные настороженные глазки.

Не успели, однако, они очутиться во дворе, как вновь затренькал звонок, и от пинка в спину Таня сразу очутилась в темной и тесной каморке.

В новом тайнике было далеко не так уютно, как у Зинаиды Васильевны, пахло пылью и куриным пометом, руки упирались в шершавые доски, не на что ни опереться, ни сесть.

Выпустили Таню оттуда только под вечер.

- Выходи! - коротко приказал хозяин.

Впустил в дом, ввел в комнату. Комната как комната: тахта, стол, стулья, на подоконниках герани и фуксии, а в углу высокий, до потолка, киот с темными иконами. За столом Елпидифор, Раиса и еще какой-то субъект, в скуфейке, с черной окладистой бородой.

- Что стоишь? - прошипела Раиса. - Кланяйся!

Таня поклонилась.

- Разве так? - вновь прошипела Раиса. - Послушествуй по уставу. Стань на колени, коснись земли… - Обернулась к хозяину: - Покажи.

Тот встал рядом с Таней, сделал все, как сказала Раиса, поклонился Елпидифору земным поклоном.

- Видела?

Таня поклонилась снова.

Елпидифор и Раиса вышли из-за стола, все встали перед киотом, Таню Раиса поставила рядом с собой.

Молились долго. У Тани закружилась голова от голода, от усталости. Она уже ничего не соображала.

Кончили молиться за полночь. Раиса повела Таню за собой, через сени, в комнатенку, заставленную гардеробом и двуспальной кроватью. Раиса легла на кровать, Тане велела лечь на полу, на войлочную подстилку. «Как собаке», - подумала Таня. Она уже отказалась от себя. Подчинилась, легла и тотчас заснула - так она намаялась за день.