Кэролайн Кин: Тайна витых свечей

“Идеальное место для жуткой тайны, - подумала Нэнси. - Самая большая проблема сейчас в том, как мне постучать в дверь, если обеими руками я держу этот поднос!”

Она добралась до верха лестницы и остановилась перед тяжелой филёнчатой дверью. Из-под неё пробивался тусклый свет, но с другой стороны не доносилось ни звука.

“Постучу по двери ногой”, - решила Нэнси.

Прислонившись к двери спиной, она постучала в неё каблуком. К её удивлению дверь бесшумно открылась. Видимо, замок не защёлкнулся до конца.

Нэнси смотрела на одну из самых странных комнат, которые она когда-либо видела. Она была площадью около двадцати квадратных футов, и со всех стен мерцали свечи – десятки свечей подмигивали в проёме открытой двери. Похоже, мистер Сидней не стал дожидаться Кэрол, чтобы зажечь их.

В комнате было тепло, тяжёлый воздух был наполнен острым запахом сгоревшего жира. В большом арочном окне прямо напротив Нэнси стояла массивная витая свеча, свет которой она видела снаружи.

С низкого, широкого кресла, стоявшего перед этим окном, поднялся очень пожилой худой старик. Свечи освещали его длинные серебристые волосы, спускающиеся на сутулые плечи и переходящие в снежную бороду, покоящуюся на груди. Лохматые белые брови наполовину скрыли горящие глаза – до странности юные - уставившиеся на Нэнси, между ними восседал ястребиный нос.

- Добрый вечер, - сказала она. - Я принесла Ваш ужин.

Старик протянул костлявые, дрожащие руки. Глубоким, хрипловатым голосом, запинаясь, Эйза Сидней воскликнул:

Нэнси с глубоким недоумением посмотрела на Эйзу Сиднея, пытаясь понять, кто же такая Дженни.

- Думаю, Вы ошибаетесь, - сказала она, улыбаясь. - Я Нэнси Дрю, и здесь я впервые.... Ой, как странно!

Она поставила поднос на скамейку и посмотрела на портрет над камином. Это был прекрасный портрет маслом молодой женщины с тициановскими волосами, похожей на Нэнси. Она поняла, что в мерцающем свете свечей она, должно быть, очень похожа на лицо на портрете.

- Я… я, должно быть, замечтался, - пробормотал Эйза Сидней, опустив руки и качая головой. – Так, так, - продолжал он, - это всё, что осталось старикам. Если бы не наши мечты, мы были бы совершенно бедны.

Нэнси молчала, не зная, что ответить, если от неё вообще ожидали ответа.

- Тем не менее, - продолжил Эйза Сидней, глядя на неё с улыбкой, - Вы показались мне очень милым видением, когда вошли в комнату. Пока я грезил, мне казалось, я вижу, как моя дорогая жена спустилась ко мне с картины. Если я не могу отличить очень красивую и совершенно живую молодую леди от старого куска холста с красками, то мне пора посетить окулиста.

Нэнси засмеялась.

- Могу я поздравить Вас с Вашим сотым днём рождения? - сказала она. - Кэрол приготовила этот поднос для Вас.

Эйза Сидней с горечью рассмеялся.

- Прости меня, дорогая, - сказал он, опять садясь. - Боюсь, я стал одиноким, противным старым отшельником. Кэрол хорошая девочка, очень заботливая юная леди, раз она помнит дату, которая больше ни для кого не имеет значения.

- Уверена, сотый день рождения заслуживает праздника, - заметила Нэнси. – Вообще-то, Ваше имя должно быть напечатано в газетах вместе с фотографией.

- Нет, нет, - запротестовал старик. – Всё это суета и хвастовство. Почему меня следует чествовать только за моё существование? Я не старался прожить дольше, чем остальные. Я читал интервью в газетах. Журналисты вечно спрашивают долгожителей, как им удалось прожить так долго. Один старый пройдоха скажет, что он дожил до ста лет, потому что никогда не ел мяса, а другой скажет, что его секрет в том, что он никогда не ел ничего, кроме мяса!

Эйза Сидней издал безрадостный смешок.

- Единственная причина, по которой я дожил до ста лет, потому что ещё не умер!

Нэнси чуть вздрогнула. Очевидно, мистер Сидней был глубоко несчастен.

- У Вас должно быть много посетителей, - предположила Нэнси.

- Нет, - грустно сказал старик, - ни одна душа не приходит ко мне.

Нэнси знала, что это неправда. Она спросила:

- Вы уверены?

- Конечно. Джемитты сказали бы мне.

Юная сыщица решила не развивать эту тему. Старика могло расстроить известие о том, что родственникам Бесс и Джорджи сообщили, что Эйза Сидней никого не желает видеть.

Неожиданно она сказала:

- Я бы хотела отметить Ваш день рождения. Внизу ждут двое моих подруг. Можем мы устроить здесь с Вами чаепитие, своего рода праздник дня рождения? Возможно, Кэрол, присоединится к нам.