Эйко Кадоно - Кики и другая ведьма

Кики казалось, что против нее ополчился весь мир. Ей так не хотелось в чем-либо уступить Кэкэ, что она наделала уйму глупостей. Отбросила ведьминскую гордость и ведьминские правила, забросила работу, швырнула на ветер свои деньги, радостно транжирила... Теперь стоило ей только вспомнить все это, как она готова была от стыда сквозь землю провалиться.

Двенадцатилетняя девочка, явившаяся из ниоткуда, перевернула жизнь Кики с ног на голову. Под влиянием Кэкэ Кики мало-помалу теряла себя. Куда только исчезла прежняя Кики, весела и жизнерадостная? Эти полгода прошли словно в тумане. Что же дальше-то будет?

«Я больше не нужна».

Рядышком с Кики, свернувшись клубком на одеяле, крепко спал Дзидзи. Кики вдруг начали душить слезы. Она подтянула к себе подушку и зарылась в нее лицом, чтобы не издать ни звука, — только плечи ходили ходуном.

Ведьмочка никогда и представить не могла, что ей может быть настолько одиноко.

«Я хочу исчезнуть. Мне так стыдно, что я сама себя выносить больше не могу. Я хочу покончить со всем...»

Кики вдруг словно что-то толкнуло в бок. Она посмотрела распухшими от слез глазами на полку, где стояла книга «Последняя дверь». Кики опустила босые ноги на пол и тихонько подошла к полке. Едва осознавая, что она делает, Кики сняла книгу с полки, а та словно только этого и дожидалась – тут же распахнулась прямо посередине.

Кики подошла к окну, подставила книгу под лунные лучи и принялась разбирать буквы. И как всегда, ей удалось прочитать лишь разрозненные фразы. Вот что там было написано:

«Ну вот, ты открыла дверь.

Ты бросила на меня лишь один взгляд и сбежала, и все же...

У тебя было такое лицо, будто мир рухнул, и все же...

Эта дверь открывается, когда все кончено.

Не убегай, входи, ну же!»

Закончив читать, Кики застыла, уставившись вдаль.

— Дверь, которая открывается, когда все кончено... — пробормотала Кики. Она бросилась к кровати, засунула босые ноги в туфли, схватила метлу и выскочила на улицу. — Я хочу уйти куда угодно!

Кики замерла и окинула небо ищущим взглядом.

Над далекой цепью гор, чернеющих и ночном мраке, распростерлось темно-синее небо. Синева была такой насыщенной и глубокой, что казалось, в ней можно утонуть. Кики поднялась на цыпочки и потянулась рукой к небу.

— Я всегда была едина с небом. Я и небо – нас двое, но мы одно целое. Моя «последняя дверь» непременно должна быть там, по ту сторону небес!

Кики вскочила на помело и рванула прямо вверх. Она мчалась как стрела, прямо вперед, все выше и выше. Вдруг сзади раздался жалобный вскрик:

— Ай!

Кики обернулась и увидела Дзидзи. Он болтался на венике, цепляясь за него передними лапами, — и когда только успел вскочить? Однако Кики бросила на кота лишь беглый взгляд, а потом снова устремилась вверх, не давая себе и секундной передышки. Воздух стал холоднее, мороз начал пощипывать щеки. Кики только сжала черенок покрепче и гнала помело дальше и дальше, выше и выше.

Она поглядела вниз и увидела далеко внизу крохотный Корико. Озаренный ночными огнями, он был похож на островок света во тьме.

В центре этого островка света ясно виднелся кружок циферблата на часовой башне. Для Кики эти часы всегда были сердцем города. Когда ей было тринадцать лет и Кики отправилась навстречу взрослой ведьминской жизни, она долетела до Корико и первой увидела высокую башню, похожую на ручку. Ведьмочка тогда еще шутливо подумала о том, что стоило бы взяться за нее да раскрутить весь город, как огромный волчок, — вот это было бы веселье! Тогда она была ведьмой-первогодкой, и ей все казалось по плечу. Кики перевела взгляд туда, где располагалась булочная Соно «Камень-ножницы-буханка».

«Та первая ночь, когда я спала, вся перемазавшись в муке... День, когда я повесила на дверь табличку ”Ведьмина служба доставки”... Ой, а вон там, где огни сияют, точно бусы в два ряда, — это же фонари на мосту через Большую реку... Одна старушка, с которой я когда-то познакомилась, сбросила с него красную туфельку. Она сама была тогда еще маленькой девочкой... Столько воспоминаний, столько любимых мест... И теперь всему этому конец, всему...»

Из глаз Кики градом покатились слезы.

«Этот город стал моим. Я вернулась сюда, потому что полюбила его... — Перед внутренним взором Кики вереницей проходили знакомые и дорогие лица. — Я была спокойна и счастлива: ведь у меня были все они. Куда же я от них от всех уйду? Если я исчезну, я потеряю все. Разве так должно быть?» — вопрошала Кики саму себя. Ей было больно даже смотреть на раскинувшийся под ней Корико.