Елена Усачева - Призраки Волчьей бухты

Впрочем, об этом Тамарка уже думала.

– Чего встала? Пойдем, – подогнал замершую Томку Богдасаров. – Может, еще на тренировку успеем.

– Слушай, раз ты все знаешь, – Цыганова догнала Мишку и пошла рядом, – расскажи про дельфинов. А то дед что-то такое говорил, а я не поняла. Что они, мол, всех местных ученых в воду утащили.

– Это какой дед? На красной машине? – Мишка поправил сползающую со спины флягу и пошел быстрее. – Он чокнутый. Этот дед нам первый раз такой бредятины нарассказывал, что Наталья Ивановна запретила слушать.

– Какой бредятины?

Тамарке на секунду показалось, что земля с небом меняются местами. Вот уже неделю она живет в этой бухте. Вокруг происходят странные вещи. Все их видят и знают, одна она, как с необитаемого острова – а что? а кто? а куда?

– Цыганова, ну ты даешь! – Они уже стояли около столовой, и Мишка с облегчением сгружал флягу со своей многострадальной спины на землю. – Мы же об этом еще в первый день договорились никому не рассказывать. На общем костре.

А где она была в первый вечер? Вместе со всеми. И ничего не слышала? У нее затычки в ушах стояли? Нет.

Тамарка почесала макушку и вдруг вспомнила. Все сидели у костра, а ее понесло на ночное море посмотреть. Посмотрела. А ребята в это время самое интересное обсуждали. И ведь никто ей потом об этом не рассказал. А еще подружки называются…

Цыганова готова была разреветься от обиды.

Но обидеться окончательно, а заодно и разреветься она не успела. Из кухни с чашкой чая в руках вышла Наталья Ивановна.

– Значит так, голуби мои, – Наталья Ивановна сделала большой глоток.

Она редко когда кричала. Ее холодный взгляд говорил больше. Сейчас тренер на ребят смотрела именно так. Равнодушно. Но ребята поняли, что спасения им ждать неоткуда. Казни не миновать.

– Еще один пропуск тренировки, – Наталья Ивановна обхватила чашку руками, грея свои вечно холодные пальцы, – и можете собирать вещи. Отправитесь следом за Гусевой. Заодно ей привет передадите.

– А мы молоко принесли, – подала голос Тамарка, потому что не считала себя виноватой в этом прогуле. Это было случайное стечение обстоятельств.

– Значит так, – продолжила Наталья Ивановна, недовольным поворотом головы давая понять, что никого слушать она не собирается, – плавать будете в тихий час. А сейчас идите переобуваться. Кросс пять километров. Заодно принесете почту из поселка.

И она пошла к морю, где в радостных всплесках соленой воды проходила тренировка.

Мишка обиженно сопел, но говорить ничего не стал. С Натальей Ивановной спорить было бесполезно. Это ребята усвоили еще в первый год занятия плаванием.

Чтобы выказать Тамарке свою обиду, Богдасаров побежал вперед без нее. Но так как бегал он не ахти как, Цыганова быстро догнала его и пристроилась рядом.

– Так что вам этот дед рассказывал? – вернулась она к прерванному разговору.

Мишка молчал, всем своим видом показывая, что его сегодняшние беды происходят исключительно по вине Цыгановой, поэтому общаться с ней он больше не намерен.

– Мне он говорил про каких-то мертвяков. И что меня за мертвую принял, – не сдавалась Томка. – И что место, где стояла лаборатория, теперь проклято. Я и подумала, что Маринку духи утащили, – Цыганову понесло. Если нет информации, ее нужно придумать. – А тут еще Чумочка. Я ее как раз недавно видела. Она мне и сказала…

– Что ты ко мне привязалась? – не выдержал Мишка. – Хочешь услышать какую-нибудь байку, иди к девчонкам. – Богдасаров остановился и зло уставился на Томку. – Чтобы я еще когда-нибудь с тобой связался… От тебя одни неприятности!

Цыганова опешила.

Ничего себе заявочки! Это от нее-то неприятности? Кто бы говорил? Да если бы не Мишка!..

Она смотрела в спину удаляющемуся Богдасарову.

Ладно. Не хочет говорить – не надо! Без него обойдемся.

Тамарка глянула вверх на дорожку, где в жарком мареве исчезала бегущая фигура.

Хорошо! Богдасаров сам нарвался на неприятности.

Цыганова окинула взглядом склон и начала карабкаться наверх, срезая приличный кусок дороги.

Они с Мишкой встречаться не будут. Сейчас она его легко обгонит, добежит до поселка, заберет письма, и пускай потом Богдасаров сколько угодно доказывает, что он пробежал свои пять километров.

Карабкалась вверх Тамарка долго. Сыпучий камень выбивался из-под ног. Она ободрала все коленки и около поселка оказалась в весьма запыленном и изрядно побитом виде.

– А письма уже все забрали, – из-за окошка почты на Тамарку смотрели удивленные глаза служащей. – Минут пятнадцать назад прибегал мальчик и все взял.