Роберт Стайн - Когда воет призрачный пёс

Я вздохнул:

— Марни, не доставай. Ты это однажды уже проделала, помнишь?

— И получилось круто! — захихикала она.

— Никаких больше коров, — проворчал я.

Марни со всех ног бросилась к своему любимому магазинчику под названием «Бутик Бутикович». Рекламный слоган на витрине гласил: «Не просто шик, а двойной шик!» Она едва не врезалась в двух женщин, толкавших перед собой детские коляски.

— Энди, зацени.

Я уныло поплелся к витрине. Марни прижалась лицом к стеклу, жадно взирая на стопку свитеров. На ценнике было написано: «Чистый кашемир».

— Закатай губу, — сказал я. — Это глупости.

Она сильно ткнула меня кулаком в ребра.

— Мне бы только вон тот голубенький и вон тот зелененький, — сказала она. — Ну еще вон тот, пожалуй, кремовый… — Она повернулась ко мне. — Слушай, я не то чтобы тащилась со свитеров, но эти такие славные… Ну Энди, ну будь человеком! Это же так просто. Ну пожелай парочку моего размера! Жалко тебе, что ли?

Я пытался держать себя в руках. Но тут она схватила меня за плечи и стала трясти, канюча:

— Ну пожалуйста! Ну пожалуйста-пожалуйста!

Тут уж мое терпение лопнуло.

— Как ты задолбала! Хоть бы ты наконец заткнулась!

Марни громко поперхнулась. Словно подавилась чем-то.

Потом она открыла рот… и оттуда не вырвалось ни звука.

— Что такое? — спросил я. — Я тебя не слышу.

Ее лицо сделалось пунцовым. По движению ее губ я прочел:

«Я… не могу… говорить. Я… не могу… говорить!»

И верно: она не могла издать ни звука, даже шептать не могла.

Я вытаращился на нее:

— Ты же шутишь, правда?

Она помотала головой. Ее глаза вытаращились. Я видел, что она хочет закричать.

Но из ее рта не вырывалось ни звука.

Она действительно стала немой.

По моей спине пробежал холодок. Я в испуге разинул рот.

Что я наделал?!

Марни отчаянно замахала руками. Она пыталась заговорить, издать хоть какой-то звук. Но из ее горла вырвалось лишь какое-то сиплое блеянье, от которого она закашлялась.

В голове у меня мысли сменяли одна другую:

«Поделом. Допекла уже, вынь ей да положь».

А потом:

«Какой ужас! Вдруг она никогда больше не сможет говорить? Неужели я разрушил всю ее жизнь?»

Одной рукой она яростно дергала меня за рукав, другой показывала на свое горло. Я не мог ничего прочесть по ее губам, но прекрасно понимал, что ей нужно. Она хотела, чтобы я пожелал вернуть ей голос.

— Хорошо, — сказал я.

Но она схватила зуб прежде, чем это успел сделать я, и со всей дури дернула.

— У-у-у-уй! — взвыл я, когда кожаный шнурок врезался в шею. — Слушай, ты меня порезала! — Я потер саднящее место. — Кровь идет?

Марни злобно посмотрела на меня: ответить-то она не могла! С тяжелым вздохом я взялся за зуб и пожелал, чтобы к ней вернулся голос.

— Да! — вскричала она. — Он вернулся! Мой голос… я снова могу говорить! — Она пребольно треснула меня по плечу. — Как ты мог сделать со мной такое?

— Я… я же не нарочно… — промямлил я. — Это вышло нечаянно. Но ты сама напросилась, разве нет?

Она во всю мощь своих легких загорланила какую-то песню.

— Как я люблю свой голос! — воскликнула она, закончив. — Как он хорош!

Я прижимал руку к шее.

— Полюбуйся, что ты со мной сделала. Ссадина есть? Кровь идет?

Марни взяла меня за голову и наклонила ее набок.

— Так, маленький порез, — сказала она. — Всего лишь капелька крови. — Она стерла ее пальцами. — Извини. Я тоже не хотела. Это был несчастный случай.

— Несчастный случай? — возопил я. — Никаких несчастных случаев бы не было, не доводи ты меня до ручки со своими желаниями! Если б ты… ты…

Я умолк. На нас пялились зеваки. Среди них я узнал даже нескольких ребят из школы. Они показывали на нас пальцами и посмеивались.

Я повернулся и пошел прочь.

— Пошли, — бросил я через плечо. — «Вселенная обуви» за углом. Ты со мной?

Марни припустила следом.

— Слушай, — сказала она, — давай заключим сделку.

Я помотал головой:

— Никаких сделок.

— Ну и заразой же ты бываешь, — сказала она.

— Не подлизывайся, — съязвил я в ответ.

— Одно желание, — сказала Марни. — И все. Давай. Одно желание — и я заткнусь. И не буду говорить о зубе до конца дня.

Я повернулся к ней.

— А может, до конца недели?

— Заметано.

— Если мы загадаем одно желание, ты обещаешь не произносить слово «зуб» до конца недели? Подними руку и поклянись.

— Клянусь, — сказала Марни. — Только желание должно быть стоящим.

— По рукам. Уговор дороже денег, — подытожил я. Мы остановились возле «Вселенной обуви». Я снял кожаный шнурок через голову и поднял зуб перед собой.