Давиде Морозинотто - Чистопородный воришка

– Глядите-ка, коты! – раздался чей-то голос. По залу волной прокатился смех, а затем раздались аплодисменты, точно это была оригинальная находка режиссера.

Луноброд подбежал к Помпончику и наклонился к нему:

– Держись гордо, малыш, – шепнул чёрный кот. – На нас смотрит публика.

Коты с большим достоинством спрыгнули в партер и устроились в уголке в первом ряду.

– Здесь мы не пропустим ни одной шутки! – радостно заметил Додо. – Что и говорить, нам достались лучшие места во всём театре…

Луноброд кивнул, а затем поднял мордочку и зашевелил усами:

– Однако… – он принюхался. – Вы не чувствуете этот странный аромат? Вернее, удушливый запах!

И вправду, в воздухе витал запах ландышей, и, надо сказать, довольно тошнотворный. Он исходил от дородной дамы, на голове которой возвышалась причёска в полметра высотой.

Коты едва успели отодвинуться от этой дамы, как в зале погас свет. В торжественной тишине поднялся бархатный занавес, и спектакль, наконец, начался.

Луноброд и его друзья как заворожённые почти целый час смотрели спектакль, навострив уши и свернув хвосты крендельком. Тем временем, на сцене без остановки звучали песни, шли пляски и разыгрывались забавные сценки. Когда Мари появилась на сцене, в зале воцарилась напряжённая тишина. Десять танцовщиц в восточных нарядах грациозно закружились в танце вокруг примадонны – зазвенели мониста, зашуршали вуали и драгоценные шелка. Едва Мари начала петь, как публика разразилась бурными аплодисментами. И даже когда занавес опустился и объявили перерыв, аплодисменты не стихали целых десять минут.

– Она великолепна, правда? – ликовала Жозефина в восхищении от своей хозяйки.

– Пёс меня укуси, Мари была просто неотразима! – подтвердил Луноброд.

Вдруг сиамская кошка подскочила как ужаленная.

– Вы слышали? – спросила она.

– Что случилось? – спросил Додо. Он болтал с Помпончиком и ничего не слышал.

– Дикий вопль! Крик… доносился из гримёрок! – воскликнула Жозефина. – Это был голос Мари, я уверена!

Коты молниеносно переглянулись, а затем помчались вперед, как ошпаренные тигрята.

У Жозефины был прекрасный слух, и он её не подвёл – кто-то действительно истошно кричал.

– На помощь! Скорее!

Рабочие сцены и актёры огорошенно переглядывались, не зная что делать. Увы, люди вообще не отличаются сообразительностью. Зато Луноброду и его друзьям смекалки было не занимать – они воспользовались общей неразберихой и проскочили в гримёрку Мари. Дверь была распахнута настежь, и коты увидели, с позволения сказать, просто душераздирающую картину… Хозяйка Жозефины, всё ещё в сценическом костюме, рухнула без чувств на бархатное кресло. Рядом с ней, прижав руки к груди, стояла дама с дрожащими от ужаса губами.

– Это Аннета, гримёрша, – шепнула Жозефина. – Но что случилось с Мари?

Сиамская кошечка потёрлась о ноги своей хозяйки, лежавшей без чувств. Увы, это не помогло. Тем временем театральные работники, несмотря на панику, всё же справились с волнением и дружно побежали в гримёрку.

– Скорее! – шепнул Луноброд другим котам. – Спрячемся в гардеробной. Нас никто не должен видеть.

Помпончик и Додо поспешили спрятаться, а Луноброд бережно укрыл Жозефину подолом длинного вечернего платья. Мгновение спустя в проёме двери появился запыхавшийся лорд Головотяпус – за ним бежали актёры, два парикмахера и рабочие сцены.

Через несколько секунд в гримёрке царил полный хаос. Кто-то принёс флакон с нюхательной солью. Аннета осторожно помахала флаконом под носом у Мари. Актриса вздрогнула и тотчас же пришла в себя. Увидев лорда Головотяпуса, стоящего перед ней на коленях, актриса залилась слезами:

– О, мой дорогой! Я не знаю, как это случилось… – всхлипнула Мари. – Они пропали…

– Кто «они»? – удивился джентльмен и участливо взял Мари за руку.

– «Пламя дракона»! Серёжки… Ваш подарок… Они исчезли… Их кто-то похитил!

В гримёрке повисла гробовая тишина, а затем в толпе зевак послышались удивлённые и встревоженные возгласы: «Какие серёжки?», «При чём тут дракон?», «Какое пламя? Где-то пожар?», «Эй, кто-нибудь, вызовите полицию!». Луноброд, который прятался в ворохе театральных костюмов, повернулся к своим друзьям и вопросительно зашевелил усами, внимательно оглядывая всё вокруг.

– Клянусь тысячью рыбных косточек! – пробормотал он. – Эта кража – невероятная головоломка! В гримёрке нет ни одного окна. Дверь была заперта на ключ, мы видели это своими собственными глазами… Будем надеяться, что расследование не поручат этому горе-инспектору Рампье́!