Джеймс Паттерсон - Охотники за сокровищами

– Вы имеете в виду Луи Луи? – спросил я.

– О да. Он пишет свою фамилию несколько иначе, чем я, но в этом повинна эксцентричность моих родителей, которые считали, что у близнецов должно быть одинаково все, включая имена. Однако по настоянию должностных лиц, регистрировавших наше рождение, наши имена написали немного по-разному. Он – Луис, через «у», а я – Льюис, через «ю».

– Ух ты, – восхитилась Бек. – А знаете, когда вы все рассказали, я заметила, что вы и вправду похожи на Луи Луи.

(Это было Очень Вежливо со стороны Бек. Могла бы ведь и просто сказать: «Ух ты, вы с братом так похожи на надувных толстяков с магазинного парада в День благодарения!»)

– Именно тем фактом, что мы с Луисом являемся близнецами, и объясняется то, что вы в итоге получили амулет с пчелой, – продолжил профессор. – Брат говорил, что его так и подмывало расторгнуть сделку с вашим отцом и продать минойскую безделушку Натану Коллиеру. Однако он дал слово вашему отцу. И еще он всегда симпатизирует близнецам.

– Ах, неужели, – заметила Шторм (по-моему, не без сарказма).

– Ну, – сказал профессор Льюис, – так чем могу вам помочь?

– Видите ли, сэр, – сказал я, – как вам, возможно, известно, наша мама пропала…

Доктор Льюис поцокал языком.

– Ах да. Как жаль, что она угодила в эту заварушку. Один из лучших известных мне умов археологического мира. Эксперт от бога, если говорить об аутентификации древних артефактов.

– Вот за этим вы нам и нужны, – сказала Бек.

Томми поставил на стол перед профессором свою сумку.

– Боже мой, что там?

– Артефакт, который мы нашли в Чарльстоне, Южная Каролина, – ответил я.

– У миссис Порции Мейси-Хадсон?

– Да, – сказала Бек. – У этой психопатки, у которой в голове одни пчелы.

– В самом деле? – Профессор Льюис потер пухлые ладони и стал похож на енота. – Могу ли я осмотреть ваше сокровище?

– Пожалуйста, – разрешил я. – Мы надеемся, что вы сможете провести экспертизу – ну, раз мамы здесь нет.

– Сделаю все возможное, – пообещал профессор Льюис и аккуратно расстегнул молнию на сумке.

– Я завернул в грязную кофту, – пояснил Томми. – Попахивает, извините.

Профессор аккуратно развернул сверток.

– Боже мой! – ахнул он. – Неужели…

Он извлек из древнего сосуда документы и прочел их, а потом снова ахнул:

– Боже мой!

– Что там? – спросил я.

– Греческая ваза.

– Это мы и так знаем, – заметила Бек.

– Простите, я должен был выразиться точнее. Это Эллады тень, обвитая листвой мужей из мрамора и легких жен.

– Чего? – Я так ничего и не понял.

– Дети, это та самая греческая ваза. Та, которой великий английский поэт Джон Китс примерно в 1819 году посвятил стихотворение. Вы знаете его «Оду к греческой вазе»?

– В последних строках, – сообщила Шторм, – Китс провозглашает, что «краса есть правда, правда – красота. Земным одно лишь это надо знать» [1] Перевод В. А. Комаровского. .

– Приятель, – пробормотал я, потому что именно это нацарапал папа на краю вырезки с комиксом про вазу: «Тебе одно лишь это надо знать, приятель».

Значит, это тоже была подсказка!

– А ведь именно это бесценное сокровище, – произнес профессор Льюис, благоговейно созерцая глиняные бока, – именно эта непритязательная, но совершенно великолепная ваза – вот кто повинен в исчезновении вашей матери.

– Что? – воскликнули мы хором.

– И я почти уверен, что эта ваза поможет нам ее выручить.

― Мама жива?

– Вы уверены?

– Как мы ее спасем?

– Нет, погодите, док, как этот греческий горшок поможет выручить нашу маму?

В общем, мы забросали доктора Льюиса вопросами. Он честно постарался объяснить все как можно быстрее.

– Несколько месяцев назад, – начал он, – некий мультимиллиардер по имени Атос Арамис, коллекционер произведений искусства – и по совместительству международный торговец оружием, которого еще называют Королем пиратов за то, что он снабжает вооружением всевозможных мерзавцев и темных личностей, – должен был вот-вот под большим секретом обменять оружие на некие древности. Обмен должен был произойти на Кипре.

– На Кипре? Как раз там похитили маму, – сказал я.

– Да. Мистер Арамис – он, кстати, живет здесь, в Нью-Йорке, – доверял вашей матери и нередко пользовался ее консультациями. Вот и в тот раз он послал ее проверить все те предметы искусства и антиквариат, которыми головорезы с Кипра собирались расплатиться за оружие. Когда дело дошло до греческой вазы – киприоты утверждали, что это тот самый Сосибиос, вдохновивший поэта Китса на создание знаменитой оды, – ваша мать заявила, что ваза поддельная.