Майкл Бакли: Необычные подозреваемые [litres]

– Ну почему? – сердито закричала Сабрина, сорвала с головы дурацкую шапку, потрясла ее, но обезьяны так и не вернулись. Опять не удалось! Сколько можно! Сколько еще неудач ждет ее впереди? Так нечестно!

Сабрина вернула Золотую шапку Зеркалу. Человечек ответил девочке грустной понимающей улыбкой, положил шапку на полку, запер дверь и вернул Сабрине ключи.

– Мы все равно будем пытаться, – пообещал он.

Вздохнув, Сабрина побрела к выходу и шагнула наружу. Оказавшись в привычной комнате, она обернулась и посмотрела на свое печальное отражение.

– Зеркало, – тихо позвала девочка.

За стеклом заклубился голубой туман. Проступило лицо, но уже не маленькое и печальное, а мясистое, скуластое, зловещее.

– Что надо сказать? – спросило лицо.

– Зеркало, зеркало в серебряной раме, покажи мне, пожалуйста, папу и маму, – попросила девочка.

Лицо растаяло, и за стеклом проступили родители Сабрины. Генри и Вероника лежали в темной комнате, лежали неподвижно, скованные сном, как и вчера, и позавчера, и много дней назад. Они не шевелились и не ворочались с боку на бок. Больше всего они походили на фарфоровых кукол, хрупких и беззащитных перед подступавшей со всех сторон темнотой.

– Это Рождество мы встретим вместе, чего бы мне это ни стоило. Я придумаю, как вернуть вас домой, – пообещала Сабрина и протянула руку, словно желая коснуться родителей. Кончики пальцев погрузились в волшебную зеркальную пленку, и изображение родителей пошло волнами, словно пруд, в который бросили камень. Картинка начала таять. Сабрина стояла и смотрела, пока она не исчезла совсем.

– Завтра ночью в тот же час? – спросило, снова выныривая, Зеркало.

– Да. До завтра, – сказала Сабрина, вытирая ладонью слезы.

Девочка на цыпочках прокралась по коридору, но, уже достигнув двери своей спальни, услышала исполненный боли стон. Стонали в спальне мистера Каниса. Старику опять было плохо. Сабрина замерла, вслушиваясь в его дыхание, не столько сочувствуя его страданиям, сколько боясь, что дверь в любой миг разлетится в щепки и Серый Волк вонзит когти в добычу. Вдруг мистер Канис совсем потеряет власть над заключенным внутри его чудовищем? Вдруг у старика не хватит сил, чтобы его сдерживать? И что тогда?

– А ну, в постель! – рыкнули из-за двери. – Или ты там хочешь дунуть, плюнуть и выбить дверь?

Испуганная этим рыком – ибо мистера Каниса в нем было столько же, сколько и Волка, – Сабрина молниеносно юркнула к себе в спальню и крепко-накрепко заперла дверь.

БОЛЬШЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ САБРИНА ГОРДИЛАСЬ тремя вещами: во-первых, она могла поколотить и победить в армрестлинге любого приютского мальчишку (включая двух весьма смущенных этим открытием уборщиков), во-вторых, она не боялась высоты, а в-третьих, никогда не была трусихой. Но если поутру, открыв глаза, вы первым делом видите сидящего у вас на носу огромного мохнатого паука, тут уж и не захочешь, а взвизгнешь. Вот Сабрина и взвизгнула.

Ее визг разбудил Дафну. При виде паука сестренка тоже завизжала, перепугав Сабрину еще больше, – в итоге Сабрина завизжала еще громче, Дафна постаралась не отставать, и пробуждение превратилось в один большой концерт, растянувшийся на добрых пять минут. В комнату вбежали бабушка Рельда с Элвисом. На лице у бабушки красовалась ярко-зеленая косметическая маска, сулящая неземную свежесть кожи. К маске прилагался смертоносный, остро отточенный меч, которым бабушка потрясала с воинственным боевым кличем. При виде этой картины визг стал еще громче. Окинув взглядом комнату и не найдя врага, старушка спросила:

– Господи боже мой, lieblings, что случилось?

– Вот! – хором закричали Сабрина с Дафной, тыча пальцем в черного тарантула размером с печеную картофелину. Перебирая длинными мохнатыми ногами и пощелкивая страшными жвалами, тарантул спрыгнул с кровати и повис на оконной занавеске.

– Да ведь это же просто паук, – с этими словами бабушка Рельда шагнула вперед и голыми руками отцепила чудовище от занавески. Дафна пискнула и юркнула под одеяло.

– Ничего себе паук! – воскликнула Сабрина. – Да на нем верхом можно ездить!

– Должно быть, он из Южной Америки, – заметила бабушка и погладила паука, как котенка. – Далеко же ты забрался, дружок. Каким ветром тебя принесло?

– Ты еще спрашиваешь! – воскликнула Сабрина.