Робин Стивенс - Мышьяк к чаю [litres]

Она сложила руки на груди и наморщила лоб сильнее, чем обычно.

А я в этот момент не знала, что сказать.

Удивительно, но единственной персоной, заставившей дядю Феликса забыть о его хороших манерах, оказалась мисс Алстон. Они встретились в коридоре, когда гувернантка явилась, чтобы забрать нас на послеполуденные занятия: увидев его, она стала в один миг неуклюжей, словно окаменела, и ее неловкость будто передалась и ему, так что они пожали руки точно роботы.

Дядя Феликс покосился сквозь монокль, а мисс Алстон выпятила подбородок.

– Дядя Дейзи, я полагаю, – сказала она холодно. – Очень приятно. Прошу простить. Пойдемте, девочки…

И она зашагала в сторону музыкальной комнаты, ну а нам только и оставалось, что тащиться следом. Я глянула назад и обнаружила, что дядя Феликс застыл на месте, глядя в никуда, приподняв брови.

Он выглядел позабавленным, хотя я не видела и не слышала шутки.

Интересно, вправду ли мисс Алстон обладала иммунитетом к его мужскому обаянию? Если так, то она казалась еще более необычной персоной, чем ранее.

И почему он не был с ней столь же вежлив, как с остальными?

У меня возникло чувство, что они друг другу не понравились… но почему?

Еще одна тайна вдобавок ко всем прочим, и так обещавшим крайне таинственный уик-энд.

Этим вечером Дейзи, Китти, Бини и я одевались для обеда в детской на третьем этаже.

Здесь обычно спит Дейзи, и здесь обитали мы на протяжении нашего визита. Смотрелось чудно – надевать лучшие сверкающие платья в старой обшарпанной комнате: обои с узором кое-где отслаиваются целыми полосами, коврики обтрепаны, а каркасы кроватей поцарапаны и покрыты вмятинами, словно их долго лупили молотками.

Свечи горели в канделябрах, их мягкий свет гулял по лицам и рукам, заставлял платья выглядеть выцветшими и бледными.

Дейзи сегодня нарядилась в розовый шелк, и я ощущала, что остальные немного завидуют, особенно я, даже несмотря на то, что в розовом я выгляжу больной и желтолицей, словно гоблинское дитя.

– Твоя тетя очень странная, а вот твой дядя мне понравился, – сообщила Китти, расчесывая густые каштановые волосы. – Он жутко симпатичный.

Я поймала взгляд Дейзи, и мы улыбнулись друг другу: Китти почти про каждого молодого мужчину думает, что он «жутко симпатичный».

– Он в самом деле шпион? – спросила Бини. – Я знаю, все так говорят, но…

Дейзи изобразила очень таинственную гримасу.

– Я не могу тебе ничего сообщить! – воскликнула она. – Если он вправду шпион… то я открою государственный секрет, и меня придется расстрелять!

– О! – Бини прижала руки ко рту. – Я не хочу, чтобы тебя расстреляли! Извини!

– Не беспокойся, – сказала Дейзи великодушно. – Я сделаю вид, что ничего не было.

Я увидела, как Китти закатила глаза.

– Не знаю, кого бы я предпочла, твоего дядю или друга твоей матери, – сказала она. – Они оба великолепны.

– Мистер Кёртис вовсе не великолепен, – отрезала Дейзи.

– Именно, – поддержала ее Бини, безуспешно пытавшаяся завязать ленточку на талии. – Он вовсе не хороший человек. При его виде я ощущаю… нечто извивающееся… будто смотрю на уродливого паука. И он сегодня врезался в меня и заорал так грубо: «Смотри, куда идешь!»

Я была шокирована: Бини так мала и мила и ее большие карие глаза столь широко распахнуты, что невозможно вообразить человека, способного на жестокость по отношению к ней.

– О, иди сюда, Бинс, я все сделаю, – Китти подтащила Бини к одному из канделябров и попыталась совладать с упорно отваливавшимся бантом на ее талии. – Уверена, это было недоразумение.

– А я уверена, что нет, – сказала мне Дейзи негромко, когда мы загромыхали вниз по ступенькам дорогими лакированными туфлями. – Я спускалась по лестнице для слуг и серьезно удивила мистера Кёртиса, который думал, что он один на лестничной площадке второго этажа. Он как раз обнюхивал сине-белый горшок, что стоит на полке рядом с комнатой тетушки Саскьи. Я почти услышала, как циферки щелкают у него в голове, как он подсчитывает цену, и затем – он не видел, что я стою позади – он сказал что-то для себя, и прозвучало это как «Мин». Хэзел, мне это не нравится, я никогда о нем раньше не слышала, и сейчас мамочка так и вьется вокруг него и позволяет ему совать свой нос всюду, не рассказывая ничего папочке. Откуда мы знаем, с какими замыслами он явился сюда?

– А не можешь ты еще раз поговорить с дядей Феликсом? – спросила я. – Вдруг он… сможет помочь?