Юлия Ольшанецкая - Приключения Рафика

– Понимаешь, дядя Анзор подарил папе очень редкую книгу.

– Фу, книгу, ну и делов.

– Ты не понимаешь, это очень ценная книга. В ней записаны страшные тайны, она стоит миллионы долларов, и еще – ее у папы могут украсть. И нам нужно охранять эту книгу.

– От кого?

– От бандитов – мафиози, конечно.

– Ой, ты что, ерунда, мы маленькие, мы не справимся.

– Ну, мы не будем сами с ними драться, но вот если заметим что-нибудь подозрительное, нужно сразу сказать папе.

– Аааа… тогда ладно. Мы сможем их напугать, у меня есть пистолет он совсем как настоящий. А где сейчас книга?

– Она в сейфе.

– Я хочу ее посмотреть, ты можешь мне показать?

– Ну, это не просто, сам понимаешь.

– Ну пожааалуйста, – брат стал канючить, сделав свое самое жалобное выражение лица, – я отдам тебе свой новый танк, последнюю модель.

Рафик решил быть снисходительным, ему самому ужасно хотелось показать Женьке книгу.

– Ну ладно, не нужен мне твой танк. Пошли в гостиную к сейфу.

– Ты и шифр знаешь, откуда?

– Голову надо иметь. Вот откуда.

Братья прокрались в гостиную, там никого не было: мама еще не приехала, Ленка в гостях у подруги, няня спит. А Вероника на кухне пирожки печет, судя по запаху, с капустой. Ну, значит, отвлекаться не будет. Рафик подошел к сейфу, дрожащими руками стал набирать цифры. Сейф тревожно загудел, но не открылся.

– День рождения мамы, а… наверно ее номер месяца по счету не восьмой, а девятый, она ведь в сентябре родилась.

Рафик попробовал второй раз, сейф щелкнул и вот, наконец-то книга лежала перед ними.

– Какая она тяжелая, с застежками, и бумага не похожа на настоящую! – Женька с любопытством стал рассматривать книжку.

– Она сделана из пергамена, т. е. из телячьей кожи. Так в древности делали, – Рафик любил показать брату, какой он умный.

– Ой, бедные телятки, – вздохнул Женька.

– Ничего. Смотри, какие буквы интересные, а вот картинки с древним кораблем.

– Красиво. Куда они плывут?

– Не знаю. Мы пока не можем прочитать эту книжку. Но папа обещал отдать ее ученым, чтобы они могли ее расшифровать.

– Здорово, ого чудовища, какие. Они на драконов похожи.

Драконы водились в их любимой книжке с китайскими сказками.

В прихожей раздался шум, возня и девчоночьи тонкие голоса. Это Ленка вернулась вместе с подружкой. Минута и они войдут в комнату. Рафик дернулся к дверце и случайно захлопнул сейф. Он прижал книгу к груди, мысли запрыгали в голове как теннисные мячики, и – медлить было нельзя. Ленка все заметит, потребует объяснений, да еще маме все расскажет.

– Давай спрячем ее пока в книжном шкафу, а потом положим на место, – предложил Женька.

– Ага, а вечером проберемся в комнату, – согласился Рафик.

Ребята быстро засунули книжку на полку, где лежали детские книжки и старые учебники.

Вовремя – Лена, напевая, вошла в комнату, и вид младших братьев сразу показался ей подозрительным. Допрос начался.

– И что вы тут делаете? – поинтересовалась Лена.

– Ничего мы не делаем, стоим себе. И вообще, это общая комната. Что ты к нам пристала! – резко ответил Рафик. И ребята, переглядываясь и подталкивая друг друга, выбежали из комнаты.

Вдогонку послышался ее возмущенный крик:

– Опять беспорядок устроили на столе. Рафаэль! Я все маме расскажу!

Рафик поморщился, он терпеть не мог, когда сестрица его так называла. К сожалению, мама когда-то любила книги читать Рафаэля Сабатини, который написал «Одиссею капитана Блада». Мама в детстве так любила эту книжку, что назвала Рафика в честь своего любимого писателя Рафаэль. И это служило источником его постоянных огорчений, так как ребята постоянно спрашивали его, «ты что, художник, и что же ты нарисовал? А он вообще любил рисовать, но не очень-то умел. И приходилось каждый раз говорить, что он другой «Рафаэль».

– Она ничего не поняла, успели! – сказал Рафик, захлопывая дверь перед самым Ленкиным носом. И братья пошли на кухню на разведку, узнать, скоро ли обед.

Но когда вечером, перед сном, Рафик прокрался в гостиную, чтобы вернуть книжку в сейф, ее в шкафу не оказалась. Книга таинственно исчезла.

Рафик страшно расстроился и перепугался.

По правде говоря, он сидел полчаса под столом и плакал, говоря себе: «и что я теперь скажу папе, и дяде Анзору, и маме».