Юлия Ольшанецкая: Приключения Рафика

В ней описаны никому не известные путешествия Синбада-морехода, и, говорят, она датируется двенадцатым веком. Написана по-гречески, но, как, ни странно, латинскими буквами, и это загадка, кто ее так записал. Согласно семейному преданию книгу когда-то привезли из Византии греческие монахи. Ты знаешь, мои предки были князьями и всегда увлекались книжной премудростью. Так что книга хранится у нас уже шесть столетий. Я привык держать ее при себе, но сейчас не та ситуация. Я прошу тебя передать ее в банк. У тебя дома ее держать небезопасно.

Рафику показалось, что папа взволнован и тронут одновременно.

– Вот дела! Конечно, я согласен тебе помочь, но может, ты согласишься отдать ее на экспертизу в Академию наук, в отдел рукописей? Тогда мы смогли бы точно определить ее ценность и даже застраховать. Ты не сомневайся, я все сделаю. И пока ты не решишь ее опубликовать, никто о ней ничего не узнает. Клянусь, я никому не скажу ни слова, даже Тамаре, – добавил он.

– Ну не говорить Тамаре – это слишком, – улыбнулся дядя Анзор, – смотри, но только Тамаре и больше никому. А насчет экспертизы, я обдумаю и дам тебе знать.

Старинные часы в углу у двери пробили два раза: «Динь-дон, динь-дон».

– Мне же на совещание, – спохватился папа, – сейчас я уберу наше сокровище в сейф, и пойдем. Анзор, я хочу, чтобы ты знал код на всякий случай, это день рождения Тамары. Ты его, конечно, помнишь.

– Томочкин день рождения, еще бы, – ответил Анзор.

Сейф был вделан в стену над маленьким комодом и совершенно сливался с серыми шелковистыми обоями.

«Я тоже теперь знаю код. Это же дата маминого рождения- подумал Рафик.

Ну, пошли скорее, я опаздываю, – и папа с дядей Анзором вышли из комнаты, а Рафик, подождав чуть-чуть, выскользнул за ними.

Он помчался в детскую комнату поделиться новостью с братом. Женька был чрезвычайно занят. Слегка сопя носом и не спеша, запуская пятерню в черные, всегда всклокоченные вихры, он выстраивал солдатиков двух враждующих армий, которыми командовал попеременно. Группировка синих против группы красных. Но у красных сильнее позиция, они должны победить на этот раз.

Рафик относился к Женьке снисходительно, но, в то же время, с уважением: младший брат всегда знал, что хочет, и отлично понимал как добиться своего, особенно от мамы. Няня Анна Марковна ни у кого не шла на поводу.

В детской тишина. Близнецы сладко спят в своих кроватках, няня дремлет на кресле, Женька тихонько двигает солдатиков на большом пушистом ковре, который так любит рассматривать Рафик. На нем изображен старинный город с крепостью, шпилями и подъемным мостом. И иногда Рафик мечтает, что он доблестный рыцарь, живет в крепости, сражается с дикими маврами и периодически спасает маму и Ленку.

Подойдя на цыпочках к брату, он быстро махнул ему рукой, пойдем, выйдем, нужно поговорить. Женька нехотя встал, и они отправились в подсобку. Там никто не помешает.

В комнатушке можно отлично устроиться между стиральной машиной и гладильной доской. Еще там стоят два старых неуклюжих табурета, отправленных на пенсию, и, в общем, это на самом деле их штаб для экстренных совещаний.

– Женька, слушай, я узнал одну очень важную тайну! – торжественно провозгласил Рафик.

– Какую тайну?

– Я тебе расскажу, только ты должен дать мне клятву, что никому не слова.

– Очень надо, а что за тайна?

– Это страшный секрет, и ты должен поклясться своим сердцем и будущей жизнью, что никто никогда ничего от тебя не узнает.

Хотя Женька был явно заинтересован, он не хотел уступать.

– А если я не буду клясться?

– Я тебе ничего не расскажу! – торжественно провозгласил Рафик.

Женька тяжело вздохнул, любопытство победило.

– Ну, хорошо. – Он приложил руку к сердцу и скороговоркой произнес.

– Клянусь своим сердцем и будущей жизнью, что никогда никому не расскажу то, что услышу в этой комнате во веки веков. И пусть железный человек будет мне свидетелем. Железный человек тоже жил в подсобке. Это была небольшая статуэтка, изображавшая молодого командира на посту. Когда-то его подарили папе благодарные сотрудники, а он не знал, куда ее поставить, выбросить тоже было жалко. В результате ее сослали в кладовку, ребятам же она очень нравилась.