Дмитрий Емец - Золото скифов

– Мальцики, мальцики! Первая птицка моя! И я вам ее не дам! – торговалась она.

Рита делиться пока не умела. Ей нужно было «всё моё». Мои игрушки, моя тетрадь, мой пластилин, моя ручка. Всё это складывалось в старый рюкзак, который задвигался в ящик под кроватью.

– Хорошо! – согласился Саша. – У тебя шоколадка была большая? Тащи ее сюда! Меняем на птичку!

Рита подумала и, так как птичка была соблазнительнее, достала из своего рюкзака шоколадку. Братья ее мигом съели и даже с самой Ритой немного поделились.

Стемнело. Ласточки исчезли. Изредка над крышами проносилось что-то стремительное, но не такое пластичное в движениях, как ласточки. Это летучие мыши охотились за мотыльками. Слышно было, как вдали ревет штормовое море.

Гавриловы потолкались на кухне еще с полчасика, а потом мама сказала «Спокойной ночи!», потушила свет и легла на скрипучую раскладушку к уже спящей Рите.

Комнаты были смежные, стены тонкие. Чтобы никого не разбудить, приходилось ложиться рано и всем вместе. Петя, привыкший бодрствовать ночами, ушел во двор. Сквозь жалюзи было видно, как вспыхивает его фонарик. Петя пытался читать при свете фонарика и временами дико хохотал. Папе Гаврилову это казалось подозрительным. Петя утверждал, что готовится к математике, но уж больно смешными были его математические формулы.

– Тебе не холодно в гамаке? Если пойдет дождь, приходи на кухню! – крикнула с раскладушки мама.

– Нет уж. Я в нашем микроавтобусе лягу, – отозвался Петя.

Папе Гаврилову не спалось. Он лежал в тишине комнаты и прислушивался к звукам. Звуки были непрерывными, доносились из разных мест, и каждый имел свое значение. Вот чешутся и зевают в темноте собаки. Вот черепаха Мафия ударилась краем панциря о стенки аквариума. Вот пискнула морская свинка. Вот Шварц, владыка крысиного гарема, скребет дверцу клетки. Вот где-то наверху в небе прогрохотал гром. Пронесся ветер, застонали листы жести на крыше соседнего дома, будто заплакали на чердаке одинокие привидения. Хлопнула раздвижная дверь микроавтобуса. Это Петя отправился спать.

Папа начал уже проваливаться в сон, когда что-то тяжело и одиночно ударило по подоконнику. Затем кто-то постучал в стекло невидимым пальцем: раз-два-три. Это было сигналом, потому что уже через мгновение все вдруг забарабанило, загудело. Хлынул дождь, такой сильный, словно кто-то приподнял море и, устав держать, отпустил его.

Временами звуки дождя затихали и грохотал гром. Удары молний и гром почти совпадали. Огромный электрический кнут стегал город. Вот он ударил в крышу подстанции, вот в парк у моря, вот тремя близкими ударами прошелся по набережной. Затем край электрического кнута высоко вскинулся, грозно выгнулся, томительно застыл – и совсем близко что-то оглушительно треснуло. Окна осветились потусторонним светом. Подпрыгнула на столе посуда. Сам собой открылся холодильник. Заплакала, проснувшись, и сразу же заснула Рита. Папа понял, что молния ударила в здание музея.

Постепенно молнии стали затихать, и остался один дождь. Он лил, лил, лил, лил, не ведая ни остановки, ни передышки. Папа заснул, и звуки дождя вплетались в его сон. Папе снилось, будто город затопило и дом плывет. И покачивается, и выплывает из города, и плывет куда-то дальше, и они отталкиваются длинным шестом, чтобы их не унесло в море. Потом и дом куда-то исчез и остался лишь плот. И на этом плоту кроме детей были еще и собаки. Вилли и Ричард оглушительно лаяли, боясь спрыгнуть в воду. В этот момент по крыше словно дятел клювом застучал, и папа сквозь сон подумал, что странный какой-то гром.

– Мне стра-а-а-а-ашно! – сказал кто-то на ухо папе.

Папа привстал. В его руку вцепился испуганный Костя. Вилли и Ричард носились по кухне и лаяли, вскидывая морды к потолку. За окном только начинало рассветать. Дождь больше не лил, и дом не плыл и не раскачивался. «Сел на мель», – подумал папа.

– Я слышал! По крыше кто-то ходил! – пискнул Костя.

– Это гром, – сказал папа и, упав головой на подушку, мгновенно уснул.

На этот раз ему ничего уже не снилось. Спал он долго и проснулся от пения птиц. Пение было назойливым и повторяющимся: